Богдан
Надоедливый, настойчивый и омерзительный стук в дверь вновь повторяется. Накрываю голову подушкой, в жалкой попытке унять головною боль.
Кажется, бутылка виски, которую мы с Максом вчера распили была лишней. Виски пульсируют, такое ощущение, что во рту кто-то сдох, а желудок скручивает болезненный спазм, который грозит обернуться куда более серьезными последствиями.
Бам-бам-бам.
Сомневаюсь, что в этом отеле существует такая опция, как утренняя уборка номера или завтрак в постель, учитывая, что даже мини-бар вчера оказался пустым и нам пришлось идти в ближайший супермаркет, чтобы хоть немного расслабиться и не прикончить Миру за ее необдуманные поступки.
— Я знаю, что ты не спишь! Открывай дверь! — слышу я приказной голос своей сестры.
Надеюсь, что это всего лишь отголоски кошмара.
— Богдан!
В дверь что-то ударяется.
Даже дьявол намного милосерднее со своими жертвами, чем моя сестрица.
Бросаю подушку в сторону, откидываю одеяло и сажусь в кровати. К горлу все же подступает тошнота и я делаю глубокий вдох, чтобы ее прогнать. С полуоткрытыми глазами плетусь к двери, по пути задеваю тумбочку и ударяюсь коленкой.
Проклятый номер.
Открываю дверь и сразу разворачиваюсь в сторону кровати.
— Фу! Здесь кто-то умер? — с отвращением произносит Вика.
— Да — ты, если не прекратишь орать и цокать своими каблуками.
Заваливаюсь в кровать и натягиваю на голову одеяло. Клянусь, она специально выбрала такую обувь, чтобы мой мозг подпрыгивал при каждом ее шаге.
— Один из нас всегда должен выглядеть сногсшибательно, — лучезарно заявляет сестра.
Рядом со мной прогибается матрас, а затем Вика пытается стащить с меня одеяло.
— Ты никогда не слышала о правиле, что, если у человека похмелье, то с ним надо быть милосердным? — гневно бросаю я, пытаясь ухватиться за край пододеяльника.
— Я здесь как раз за тем, чтобы облегчить твои страдания. Хотя после такого гостеприимства, я сомневаюсь, что должна это делать.
Приоткрываю один глаз и смотрю на сестру. Она сидит ко мне в полоборота, копошится в своей сумке и с безразличным видом достает оттуда пачку аспирина. Протягиваю к ней руку, но Вика убирает таблетки обратно.
— Клянусь, ты наслаждаешься каждой секундой моих мучений.
На ее губах появляется дьявольски довольная улыбка.
— Любимый братец, у меня еще весь день впереди.
И все же она выдавливает из пластинки несколько таблеток и протягивает с бутылкой минералки, волшебным образом появившейся из ее сумки. Закидываю в рот таблетки и большими глотками выпиваю почти всю воду. Вновь откинувшись на подушку, прикрываю предплечьем глаза. Чувствую, как прохладная жидкость разливает по желудку и только от этого мне становится легче.
— Итак, ты можешь принять душ, и мы пойдем куда-нибудь перекусить, пока я не опьянела от количества алкогольных паров в этой комнате, либо, я все же останусь тут, и ты расскажешь мне все еще до того, как начнет действовать аспирин.
Убираю руку и смотрю на Вику. Она смахивает пушинку с коленки и с брезгливым видом осматривает номер.
— Почему ты не приехал ко мне? — изогнув бровь она смотрит на картину, висящую на стене.
— И ты бы не завалила меня миллионом вопросов?
— Ну твой вариант тоже не сработал, — она встает с кровати и отряхивает темные свободные брюки. — А теперь вставай.
Она кидает в меня подушкой, и я испускаю жалобный стон.
* * *
— И ты ушел, — с презрением фыркает Вика, когда я рассказываю ей о произошедшем вчера.
— А что мне оставалось делать? Стоять и слушать, как она в подробностях будет рассказывать о замечательно проведенном времени?
Вика поджимает губы.
— Нет, но ты сдался.
— Ничего подобного. Просто нам обоим надо было остыть.
— В твоем случае надраться с Максом, — она цокает языком. — Ты же практически никогда не напиваешься.
— Учитывая способность Миры выводить меня из себя, удивительно, что я не сделал этого раньше.
Вика закатывает глаза и запахивает края пиджака, съеживаясь под холодными порывами ветра. Обнимаю сестру и притягиваю к себе.
Мне было невыносимо сидеть в кафе: аромат еды только увеличивал тошноту, поэтому мы взяли кофе с собой и отправились на набережную, чтобы спокойно поговорить.
— Ты не думал, что она испугалась?
— Не делай из меня полного идиота. Я все прекрасно понимаю, но ты бы видела ее…
Клянусь, с появлением Миры в моей жизни я превратился в психа. Она спутала все мои мысли. Раньше, я бы плюнул на все и уже сидел в салоне самолета, направляющегося обратно в НьюЙорк. Я бы не раздумывая все бросил и вернулся к прежнему беззаботному образу жизни, в котором единственная загвоздка была — как не провести эту ночь одному. Я не знал, что значит волноваться и заботиться о ком-то, пока она не ворвалась в мою жизнь и не устроила такую встряску, что любой ураган не сравнится с этой мощью.
Но я люблю эту чертову девчонку и готов плюнуть на собственные принципы, чтобы быть с ней.
— Значит, ты все же остаешься?
— У меня есть выбор?
— Ты не думал, что просто боишься вступить в новые отношения?
— В каком смысле?
— Ты так быстро поверил в ложь Миры и отказался от нее. К тому же ты все еще мечешься между работой и чувствами. Я понимаю, ты однажды обжегся и теперь ждешь ото всех подвоха, но если любишь кого-то, то даже не задумываешься о подобных вещах.
Сестра останавливается и смотрит мне прямо в глаза.
— И раз уж мы заговорили начистоту, то я хочу, чтобы ты поехал со мной домой.
— Ты серьезно решила обсудить это сейчас? — я отворачиваюсь от нее, но Вика хватает меня за руку и останавливает.
— Родители вернулись вчера вечером. Ты бы знал об этом, если бы включил свой телефон.
Я сжимаю губы.
— Богдан, они твои родители и им также тебя не хватает. Не хочешь ради отца приезжать, то сделай это хотя бы ради мамы. Она не видела тебя больше года, — в ее голосе звучит тоска. — Я понимаю, у вас с Мирой сейчас непростой период, но мы одна семья. И это не обсуждается, ты едешь со мной.
Очередная колкость на этот счет за малым не слетает с языка, но я вовремя прикусываю его.
У нас совсем разные воспоминания о семье.
Вика сверлит меня пристальным взглядом темных глаз, а ее ногти все сильнее впиваются в мое предплечье.
— Ты ведь все равно не отстанешь.
Сестра кивает, но по ее взгляду я понимаю, что потом меня все же ждет очередная лекция на тему моего паршивого отношения к родителям.
— Отлично. А сейчас давай вызовем такси и
