Она снова вскрикивает, когда я засовываю в нее свой язык, изгибаю его, трахаю ее своим языком так, как хотел бы своим членом, и ее голова откидывается назад, все ее тело содрогается от удовольствия.
— Вместо него я думаю о твоем члене внутри меня, — стонет она. — Я думаю о том, как это было бы приятно. Как сильно я этого хочу…
— Блядь, Лидия — я вынимаю из нее язык, направляя его вверх, когда она двигает бедрами, ее глаза широко раскрыты и остекленели от удовольствия, когда она смотрит на меня сверху вниз. — Ты не представляешь, как чертовски сильно я хочу этого прямо сейчас…
— Да, — выдыхает она. — Я думаю об этом прямо сейчас. Я бы хотела, чтобы ты заставил меня кончить своим языком, а затем трахнул меня, наполнил своим большим гребаным членом…
У нее самый грязный рот из всех женщин, которых я знал, и в сочетании с ее нежной, сладкой привлекательностью это самое опьяняющее, что я когда-либо испытывал.
— Я не могу, — шепчу я, мой член сердито пульсирует в знак протеста, когда я говорю это. — Но я собираюсь заставить тебя кончить так чертовски сильно на моем языке, малыш...
А потом я засасываю ее клитор в рот, одновременно вводя в нее два пальца, и ее крик удовольствия звучит музыкой для моих ушей. Все ее тело содрогается и изгибается, ее возбуждение захлестывает мой язык, когда она сжимается вокруг моих пальцев, ее киска ритмично трепещет, когда она кончает, и на мгновение мне кажется, что я сейчас потеряю контроль над собственным оргазмом.
— Левин! — Она выкрикивает мое имя, и то, как она звучит, то, какая она на вкус сводит меня с ума. Я хватаю ее за бедра, удерживая ее там, пока провожу языком по ее клитору, посасывая ее чувствительную плоть, пока не слышу, как она почти всхлипывает от удовольствия, дрожа под моими руками и ртом.
Я еще раз нежно провожу языком по ее клитору, когда отпускаю ее, провожу кончиком языка по ее плоти, когда она издает еще один прерывистый вздох, а затем начинаю вставать, чувствуя дрожь от того, насколько я чертовски возбужден.
— Подожди, — выдыхает она, хватая меня за руку. — Тебе тоже нужно кончить.
— Дело не в этом, — мягко говорю я ей. — То, что я хочу сделать с тобой, Лидия… я не знаю, смогу ли остановиться, если начну. Если я почувствую твой рот…
Она тяжело сглатывает, ее кожа красиво раскраснелась, ее глаза все еще блестят от удовольствия, когда она немного откидывается назад, ее взгляд похотливо прикован к моему, когда она широко раздвигает для меня ноги, открывая мне полный, безудержный вид на ее идеальную обнаженную киску, набухшую и блестящую от оргазма.
— Тогда прикоснись к себе, — шепчет она. — Если ты не можешь позволить мне прикоснуться к тебе, не заходя слишком далеко, сделай это сам, пока я смотрю.
— Лидия…
— Ты можешь кончить на меня. — Она наклоняется, ее пальцы раздвигаются, позволяя мне увидеть каждый дюйм ее тела. — Я знаю, ты хочешь. Я знаю, ты хочешь, чтобы твоя сперма была на мне. Дай мне это, чтобы пофантазировать об этом в следующий раз.
Она как будто может читать мои гребаные мысли. Как бы сильно я ни хотел быть внутри нее, мысль о том, чтобы пометить ее таким образом, о моей сперме на ее коже, как будто она моя, сводит меня с ума. Она не моя, но я мог бы притвориться, всего на гребаную минуту.
— Я хочу, чтобы ты тоже кончил, — настаивает она, и моя рука уже тянется к молнии, как будто у нее есть собственный разум.
Это все еще не так хорошо, как быть внутри нее. Прикосновение моей руки к моей твердой, напрягшейся плоти все еще напоминает о том, сколько еще мне нужно для настоящего удовлетворения. Но видеть, как приоткрываются ее губы и горят глаза, когда она смотрит вниз на мой член в моей руке, как ее пальцы разжимаются, чтобы я мог их видеть, – это совершенно другой опыт.
— Ты такая чертовски красивая, — бормочу я, слова застревают у меня в горле, когда я провожу рукой по своему члену, глядя на нее, на то, какая она розовая и раскрасневшаяся, и все это из-за моего рта, заставляющего ее кончать. Я все еще чувствую ее вкус на своих губах, все еще чувствую ее сладкий аромат, и я обхватываю другой рукой свои напряженные, ноющие яйца, нежно потирая, пока моя рука ускоряется по всей длине моего члена. — Я собираюсь кончить на тебя в ближайшее время, Лидия. Я не могу смотреть на твою хорошенькую киску и не испытывать гребаной потребности кончить.
— Да, — выдыхает она, откидываясь назад, другой рукой задирая юбку так, что она задирается вокруг талии, не загораживая мне обзор. — Я хочу, чтобы ты кончил на меня, Левин, пожалуйста…
Черт. Мой член пульсирует в моей руке, и я делаю шаг вперед, моя рука массирует набухший кончик, когда я смотрю вниз на ее влажную, блестящую киску, чувствуя себя замученным, умирающим от голода человеком.
— Могу ли я…
Я наклоняюсь ниже, достаточно близко, чтобы коснуться ее своим членом. — Я не буду трахать тебя, бормочу я сдавленно. — Я просто хочу почувствовать...
— Да. — Она тяжело сглатывает, немного отклоняясь назад, ее глаза все еще прикованы к моему члену. — Я тоже хочу чувствовать тебя.
Я не могу остановиться. Я знаю, что переступаю тонкую грань, что я вот-вот буду на волосок от того, чтобы просто скользнуть в нее, но я продолжаю настаивать на этой черте, и я не могу удержаться от рационализации этого, когда я прижимаюсь своим членом к ее влажному теплу и издаю стон животного удовольствия, ощущая ее на своей набухшей головке члена.
Это чертовски приятно.
— О боже, Лидия — Я скольжу головкой члена по ее клитору предварительной спермой, перламутром стекая с кончика и растекаясь по ней, и я так чертовски близок. Я чувствую пульсацию в своей руке и знаю, что зашел слишком далеко, но сейчас я не могу остановиться.
— Левин…
Она снова произносит мое имя, и с меня, блядь,
