быть хорошей для всех и говорить вещи, которые звучали красиво! В мирные времена все было именно так, как она сказала, спору нет. Но сейчас ведь идет война, пусть и необъявленная. Для того, чтобы защитить многих, вполне допустимо пожертвовать свободой нескольких.
Если бы ей удалось переманить на свою сторону Макса, у нее бы все получилось. Формально у всех членов Комитета были равные голоса, но по факту некоторые могли серьезно повлиять на мнение остальных. Макс в том числе. Если бы он только решился…
Но он предпочел послушать Нику, Юле и ее сторонникам пришлось отступить, они никак не заставили бы остальных дать согласие на поголовную вакцинацию.
Теперь она делала новый заход с «Актом о включении в сообщество». Тут свободы, о которой так беспокоилась Ника, было больше — в разы! Суть Акта состояла в том, что никто не обязан был прививаться в определенном возрасте, не было единой нормы. Зато каждая организация, от государственного детского садика до частной компании, могла ввести требования о вакцинации против замгарина для своих посетителей. Юле казалось, что на сей раз все идеально, но Ника снова уперлась.
— Это шантаж и дискриминация, — заявила она.
— Да где шантаж-то? — удивилась Юля. — Все полюбовно!
— Юля, ну нет же, не подгоняй. Человек выбирает укол не потому, что ему так хочется, а потому, что ему нужно куда-то попасть.
— «Белый свет» у себя ограничивающие правила вводит без проблем!
— Чем мы тогда лучше?
— А никто и не говорит, что мы лучше или хуже, — заметила Юля. — Мы просто пытаемся защитить своё! Ты читала вчерашние новости? В их кварталах все чаще появляется измененный замгарин! Они его бадяжат на каждом углу — и продают нашим детям! Ты уверена, что у каждого ребенка хватит силы воли и чистоты помыслов взять и отказаться? Я вот не уверена, а вакцина могла бы их защитить!
— Информация о новом замгарине еще не подтвердилась…
— Вообще-то, в наших лабораториях уже исследуются его образцы, — вмешался Макс. — Эта штука действительно гуляет по улицам, Ник, тут без преувеличения.
О том, что со временем замгарин перестает успокаивать адептов, было известно уже давно. Позже выяснилось, что дальше он вообще теряет воздействие на психику — по крайней мере, ощутимое и приятное. Регулярный прием позволяет избежать ломки, но не более того. А «Белому свету» было совсем не выгодно, чтобы к его уродцам вернулось здравомыслие.
Поэтому они и начали экспериментировать, смешивая замгарин с разными наркотиками. Иногда это приводило к классическому наркотическому кайфу — с мгновенным формированием зависимости. Иногда окончательно отшибало адептам мозги, и им можно было внушить что угодно, подговорить на любой поступок.
Причем легче всего в эту ловушку попадались подростки. Те, которых вырастили родители, сами не принимающие замгарин, но сочувствующие «угнетаемому» «Белому свету». Они думали, что их это не коснется, все под контролем. А потом выяснялось, что обожаемое чадо уже не ночует в их доме, оно переехало в кварталы, куда им ход закрыт.
— Юль, по-моему, ты это воспринимаешь слишком близко к сердцу, — указала Ника.
— Давай вот только не будем переходить на личности!
— Согласен в этот раз с Юлей, — кивнул Макс. — Вести о новых видах замгарина становятся все более тревожными. Похоже, «Белый свет» пытается перегруппироваться уже с новыми лидерами.
— Ну так давайте предложим добровольную вакцинацию — и этого достаточно! — настаивала Ника.
— Не тот случай, Ник. Я думаю, Юля нашла неплохой компромисс: если хочешь быть свободным — окей, селись на хуторе. Но если ты вступаешь в общество, помоги обществу оздоровиться.
Давно уже Юля не чувствовала такого торжества. Она давно заметила, что ей нравится Макс Сотов. Он как будто напоминает окружающим, как должен выглядеть мужчина, на нем глаз отдыхает!
Но знала Юля и то, что шансов у нее нет. Макс не просто встречается с Никой, он ее любит. Почему, за что — непонятно, конечно. Но разве любовь хоть как-то объясняется?
И вот пока жива эта любовь, у Юли нет шансов. Однако она знала, что Макс все равно не будет во всем подчиняться своей даме сердца. Его любовь была зрелой и осознанной, а не щенячьим желанием угодить. Эти двое часто спорили и далеко не во всем соглашались, и каждый раз в такие моменты Юля позволяла себе небольшую надежду…
Вот и теперь она украдкой наблюдала, с каким возмущением Ника косится на Макса:
— Серьезно? Ты, из всех людей, это поддерживаешь?
— Я, из всех людей, участвовал в создании вакцины.
— А ты помнишь, что еще произошло во время разработки вакцины?
Ау. Это уже был удар ниже пояса. Ника не сказала, что речь идет о смерти кузена Макса — но все это поняли.
Юля снова позволила себе сладкую секунду надежды. Может, этого будет достаточно, чтобы Макс обиделся, охладел?
Нет, не сложилось, не в этот раз. Ее удар он выдержал спокойно.
— Я все прекрасно помню, и я не хочу, чтобы его жертва была напрасной.
Ника не спешила возражать. Они с Максом несколько долгих секунд молчали, глядя друг на друга, словно мыслями могли обмениваться. Кому-то это показалось бы знаком ссоры, однако Юля понимала: сорвалось. По крайней мере, их расставание сорвалось, они все еще связаны слишком тесно.
Но если расставание сорвалось, то Юлина победа — нет.
— Ты действительно считаешь, что это к лучшему? — тихо спросила Ника.
— Да, — твердо ответил Макс. — Если бы я в это не верил, я бы не голосовал за этот Акт.
— Хорошо… Я воздержусь от голосования, но выступать против я не буду.
Вот ведь зараза, все-таки настояла на своем… Но это мелкая месть со стороны Ники. Она прекрасно знает, что все эти «воздержалась» ничего не значат. Документ или принимается, или нет, и если он принимается, считается, что голосовал за него весь Комитет.
Привычные сторонники Ники, понурые и опустившие взгляд, решили не выпендриваться. Принятие Акта было почти единогласным, и Юля торжествовала.
Завтра его опубликуют, и, конечно же, поднимется крик до небес, прорвется плотина замгариновых слез! Только это ничего не будет значить. Те, кто хочет учиться, закупаться во всех магазинах и свободно путешествовать, засунут свое мнение куда подальше и сделают то, что им велели.
Возможно, чего-то подобного ожидала Марина Сулина, когда шла на сотрудничество. Что ж, крыса сбежала. Вопрос лишь в том, как быстро утонет корабль.
Глава 4
Ника видела, что город снова принадлежит «нормальным людям» — и что он стал как будто стерильным, лишенным былых недостатков. Кварталы «Белого света» еще
