написала сухое письмо Мону (я с ним все еще вела себя холодно, хотя он вряд ли понял почему). А потом написала Сурешу СМС на личный номер, извиняясь за то, что подумала, будто он плел интриги за моей спиной, а также за то, что наши отношения были несколько натянутыми после Люксембурга.
Ответ пришел в ту же минуту:
Это Ануша. Держись от Суреша подальше, это в твоих же интересах.
Глава 43
Суббота, 1 октября
Октябрь. Брррь. Даже название этого месяца звучит неприятно.
Ок-тя-брь.
Но сегодня у меня свидание с Эриком, который вчера поздним вечером прилетел из Парижа. Мы собираемся в новый ресторан, который только что открыл его друг, довольно знаменитый шеф-повар.
Я попыталась убедить Эрика выбрать на ужин вариант попроще, из уличной еды (потому что в том разговоре с Сурешем поняла, что меня и правда заваливают деньгами – ну, есть немного). Рассказала ему о местечке, где подают отличную лапшу со свининой, о котором с восторгом отзывались мои коллеги, но он рассмеялся мне в лицо.
– Дорогая, я не ем уличную еду, – сказал Эрик, отмахиваясь от моих протестов.
Он заехал за мной на блестящем темно-синем «Роллс Ройсе», которого я раньше не видела.
– Новая тачка? – пошутила я.
– Да, – сказал он, и вовсе не в шутку. – Только сегодня утром забрал.
Я не стала отвечать. Некоторые вещи сложно понять.
В такие моменты я вспоминала родителей – скромных, но гордых людей. Они выросли в семьях крепкого среднего класса, семьях китайских иммигрантов в первом поколении, чья жизнь была непроста, но они вопреки всему все же смогли обеспечить безбедное существование себе и своим родственникам. Мои родители бы сочли такой образ жизни слишком расточительным, хоть мама и радовалась бы, что я с ним встречаюсь.
Понравился бы Эрик Дэн моему отцу или нет? Я часто задавалась этим вопросом. И я не так была уверена в ответе, как хотелось бы. Когда отец был еще жив, его одобрение значило для меня очень много. Я знала, что Эрик хороший человек, с достоинством и принципами, как и мой отец. Но они разные, как день и ночь. Уже одно то, что от Эрика забеременела женщина, с которой он вместе не живет, стало бы серьезным препятствием в их общении с отцом.
А моя мама просто хотела выдать меня замуж, пока репродуктивная система еще работает.
– У меня сюрприз, – сказал Эрик. – К нам присоединится кое-кто особенный, – он сжал мою ладонь, – только, как вы, молодые, выражаетесь, не паникуй.
Мое сердце совершило кульбит. Что, еще один пугающий родственник? Или снова Диана! Я по возможности стала впихивать грудь поглубже в лифчик, чтобы она выглядела более плоской. Я видела, что Эрику смешно, но он также озадачен. Ну и ладно. У мачехи не может быть сисек – лишь грудь, олицетворяющая материнство, без каких-либо индивидуальных черт. Что-то вроде лежачего полицейского, только помягче.
Добравшись до ресторана, мы сели за угловой столик, огороженный спинками диванов. Там нас уже ждала высокая, грациозная женщина с неестественно бледной кожей и иссиня-черными волосами. Она выглядела шикарно в лиловом платье-футляре. Она сидела, потягивая чай и листая что-то в телефоне, когда заметила нас и встала, чтобы поздороваться.
– Привет, ты, наверное, Андреа. Меня зовут Эстер, – сказала загадочная незнакомка, протягивая руку для пожатия.
– Эстер, э-э-э, мой адвокат, – добавил Эрик несколько застенчиво.
– О, – только и произнесла я, сразу же взревновав.
Эрик кашлянул.
– А еще она, э-э-э, моя сводная сестра.
Я ощутила невероятное облегчение – надеюсь, по лицу это не считывалось. Ну конечно же.
– Рада познакомиться, – сказала я, пожимая ей руку. Эстер сжала мою ладонь так крепко, что ее блестящие кольца впились мне в пальцы. Взгляд был строгим, почти что холодным, хотя улыбалась она широко. Она была красива той отполированной, ухоженной красотой, типичной для героинь журнала «Татлер»: безупречные прическа и макияж, аккуратно откорректированные хирургом черты лица; одежда очень дорогая, но без видимых логотипов, и идеально посаженная по фигуре.
– Так вот та женщина, с которой встречается мой брат, – сказала она и осмотрела меня с ног до головы, не моргая.
– Хм-м, – неопределенно отозвалась я. До сегодняшнего дня я и не подозревала о ее существовании.
Эрик кашлянул и встал.
– Пойду поговорю с Джеком, – сказал он, имея в виду того звездного шеф-повара. Эрик оставил нас наедине, пытаясь казаться расслабленным, но я по его торопливой походке поняла, что он поскорее хотел дать сестре сделать ее дело. Я подобралась и приготовилась к неприятному допросу, так как маячил именно он.
– Я уверена, что у тебя есть ко мне вопросы, – сказала я, как только отошел Эрик, не дав ей заговорить первой. – Так задавай. Мне нечего скрывать.
Эстер одобрительно кивнула.
– Я вижу, что ты не из тех, кто ходит вокруг да около. Это хорошо. Итак, я знаю, что ваше общение зашло довольно далеко, Эрик мне говорил, что без ума от тебя и хочет узаконить отношения. Он даже подумывает на тебе жениться. Он тебе говорил об этом?
– Н-не прямым текстом, – уклончиво ответила я.
– Эрик тебе рассказывал о своем последнем… увлечении? И о договоренности с этой женщиной?
Я молча кивнула.
– Если у вас появятся дети, Эрик попросил меня уведомить тебя о том, что Диана будет иметь статус законной наследницы. Она первая дочь, и твои дети, если у вас они появятся, должны будут признавать ее статус. Вы должны договориться об этих условиях, прежде чем ты вступишь в семью через брак. Тебе нужно будет подписать договор.
Я вспыхнула.
– Я даже не… Это все… – Я встала. – Слушай, наши отношения с Эриком еще на ранней стадии. Я не знаю, почему он решил сразу все начать обсуждать. Бред какой-то. Это он тебя подговорил? Если да, скажи ему, что такие дела надо со мной сначала обсуждать. – Я отодвинула стул и попыталась уйти, но она схватила меня за запястье.
– Дорогая, – Эстер сказала уже мягче. – Я думаю, дело в том, что он собирается делать тебе предложение… Сегодня…
– Что? – сказала я, и тут свет приглушили, а голос Шаде раздался громче. Люди заулюлюкали.
– Tonight… celebrate my love for yoouuu[40], – пела она, а Эрик вышел с огромным тортом, украшенным великолепными сахарными пионами и золотой свечкой. За ним следовал официант с большой бутылкой шампанского в ведерке, и от бенгальских огней повсюду летели серебряные искры.
– Ох, мать твою, – сказала я, осекшись, когда увидела, что написано на торте.
Надпись гласила: «Давай поженимся.» (да, именно так, с
