дочь Трентона, Оливию.
Трентон держал ее за руку, ведя между собой и Камиллой, и улыбался до ушей. Все были счастливы.
Такой и должна быть жизнь, и мы это заслужили.
Трэвис стоял передо мной с пивом, а его братья, отец и дядя брали с него пример.
– За самых прекрасных выпускников, которые когда-либо выходили на сцену Истерн Стейт! – покричал он. – И за Шепли.
Все засмеялись, а потом захлопали, весело выкрикивая.
За прошедшие два года наша с Трэвисом жизнь вошла в рутину. Как только он закончил учебу, то стал чаще уезжать в командировки, а я оставалась одна, заканчивая степень бухгалтера, стажируясь в бухгалтерской фирме «Бекен энд Столл».
Мы ужасно скучали друг по другу, когда его не было дома, но мы справлялись. В окружении семьи я была на своем месте.
Трэвис помог мне снять шапочку выпускника, потом привлек к себе и поцеловал в висок. Он не переставал улыбаться с тех пор, как на прошлой неделе вернулся домой.
Когда все братья были дома, все казалось правильным, будто мы становились единым целым, а мой муж чуть ли не ликовал.
Все переговаривались, Шепли, Америка и я открыли подарки, а потом мы сели за стол, и на диван, и за дополнительный карточный столик, чтобы съесть то, что приготовили Лииз и Фэйлин.
Трэвис не задумываясь положил руку мне на колено, подшучивая над Трентоном, а потом спросил близнецов про их страховую компанию в Колорадо.
– Итак, Эбби… как насчет реванша сегодня? – спросил Тэйлор.
– Покер? Нет, – сказала я, покачав головой.
Все за столом рассмеялись.
– Ты в любом случае не сможешь выиграть у нее, – сказал Томас.
Я вспомнила, как в первый раз играла в доме Джима, за этим самым столом, окруженная дымом и улыбками.
Томас тогда раскусил меня, следя за мной своими проницательными глазами, которые никогда ничего не упускали из виду.
Лииз была точно такой же, и за эти годы я стала замечать за ними и другое. Как они были похожи, как иногда выходили из комнаты, чтобы поговорить с моим мужем наедине.
Томас и Трэвис стали ближе, и Лииз будто была в их компании.
Я пыталась понять, в чем же дело, но они охраняли границы своей дружбы. Мне это не доставляло беспокойства, но вызывало любопытство.
– Итак, дочка, – сказал Джим, промокнув губы салфеткой. – Что дальше?
– Что ж, – вздохнула я, – «Бекен энд Столл» предложили мне должность.
За столом раздались радостные возгласы. Трэвис просиял.
– И? – с улыбкой сказала Фэйлин.
– И… я раздумываю.
– Невысокая зарплата? – спросила Камилла.
– Нет, очень хорошая. Просто сперва мне нужно решить пару вопросов.
– Например? – спросил Томас.
Я заерзала на месте.
Оливия слишком сильно отклонилась на стуле и упала, заплакав и позвав Трентона. Он тут же помчался помогать ей, снова усаживая на стул и проверяя содранный локоть.
– С ней все в порядке? – спросил Джим.
Трентон поднял ее на руки, осторожно положив руку ей на голову, пока она плакала на его плече.
– С ней все в порядке, правда, Фью? Ты сильная девочка.
Он поцеловал ее в локоть.
Она всхлипнула и кивнула, а он смахнул слезы с ее щек.
– Видишь? Уже лучше! – улыбнулась Камилла.
– Ты закончил, Джим? – спросила Лииз, вставая, чтобы забрать у него тарелку. Он кивнул, и она собрала посуду, направляясь на кухню к раковине.
– Я помогу, – сказала я, вставая.
– Нет, ты же сегодня почетный гость, – отозвался Джим.
– Я не могу просто так сидеть. Лииз готовила!
– Значит ли это, что мне тоже нужно помочь? – серьезно спросила Элли.
– Ой нет, не надо, – подшутила Америка.
Я собрала еще тарелок и последовала за Лииз до соседней комнаты, оставляя за спиной смех.
– Томас выглядит очень счастливым, – сказала я, поворачивая кран.
Лииз улыбнулась, смахивая остатки еды в ведро.
– Похоже на то.
– Рада видеть, что они с Трэвисом так сблизились.
Улыбка Лииз померкла на долю секунды, а потом ее глаза засияли.
– Это очень мило.
– Мило? – усмехнулась я.
– Что?
– Не знаю. Обычно ты не говоришь «мило».
Она пожала плечами.
– Вряд ли другое слово подошло бы.
Телефон Лииз зажужжал, и она посмотрела на экран. На ее лице отразилась тень волнения, а потом она отошла от раковины, встречаясь взглядом с Томасом, который тоже оторвался от телефона.
Трэвис с хмурым видом смотрел на свой.
Лииз отложила телефон в сторону и вернулась к посуде, а я набралась смелости для следующих слов:
– Трэвис не так хорошо держит маскировку, как вы с Томасом.
Лииз замерла, вода все так же струилась по ее ладоням.
– Что?
Я вжалась в столешницу и скрестила руки на груди.
– Да ладно тебе, Лииз. Не думаешь же ты, что я ничего не подозреваю. Трэвис приезжает с конференций с разбитой бровью и губой. Заживающие синяки у него на подбородке или щеке. Побитые и опухшие костяшки.
– Правда? Это странно, – сказала Лииз, стараясь вернуться к мытью посуды.
– Знаешь, что правда странно? – спросила я, обхватив себя руками. – В прошлом месяце Трэвис был в Филли, а я попала в ДТП, помнишь? Костас приехал мне помочь, и пока мы ждали полицию, чтобы те сделали фотографии, он получил сообщение. От тебя.
– Кто?
– Костас, – сказала я, наблюдая, как закрутились шестеренки в ее голове. – Он всегда… рядом. Но не совсем. Будто он присматривает за мной, когда Трэвис уезжает.
Лииз заулыбалась:
– Это же прекрасно. Могу представить себе, что Трэвис пошел на такое.
– Странно то, что он появился вдруг и купил у Бекки «Айрон И», а потом решил, что Трэвис все время будет ездить на конференции. А сам… никогда никуда не ездит.
– Думаешь?
– А знаешь, кто еще иногда звонит Костасу? Вэл Тейбер.
– Ты называешь эти имена так, будто я должна знать их.
– Лииз, – сказала я, понизив голос, – когда ты с Томасом приезжала к нам на прошлое Рождество, то оставила на поясе свой значок. Он был спрятан за блейзером, но когда ты наклонилась обнять Джима, металл поймал свет.
Она посмотрела на меня и усмехнулась:
– Значок? Какой еще значок?
– Твой значок федерала.
Она расхохоталась:
– Эбби! Ты шутишь надо мной!
Я сощурилась, не отрывая от нее взгляда:
– С Трэвиса сняли подозрения, потому что им нужен был Брэндон? Не думаешь же ты, что я настолько глупа. Я знаю все, что можно, про Мика и Бенни и их сообщников. Почему вы не попросили меня о помощи? Почему Трэвис?
– Эбби…
– Я хочу, чтобы мой муж вернулся домой. И ты мне в этом поможешь.
Она глянула мне через плечо, потом посмотрела в глаза:
