разорвут. Машину неплохо хотя бы попытаться остановить человеческими способами, обыскать; не останавливается по указке – тут уже у тебя все карты на руках. Стреляй в свое удовольствие…
Взрыв кого разом убил, кого покалечил. Двойка диверсантов с “Метеора” добила живых.
Смерть в симуляции ощущалась тяжело: грудь вокруг алтаря горела, еще и голова до тошноты раскалывалась. Все это, понятное дело, неприятно; если умирать по многу раз, выматывает.
Пращур протянул мне мокрое полотенце, я оттер пот.
Он в наших обсуждениях почти не участвовал.
– Почему ты начал стрелять, Хан? – спросил у здоровяка.
– Скучно стало, – ответил он с сомнением. – Ничего не происходит… Решил стрелять, как большой рахан.
– Смешной ты, Хан, – раздраженно бросила Веста, в кресле выпрямляясь. – Ты такую пургу другим будешь прогонять.
– Хорош темнить, – устало указал Вирм. – Как определил?
Забавно, но слова маленького ершистого Вирма всегда добавляли Хану уверенности.
– Заметил кое-что вокруг тёмного водилы…
– И что именно?
– Сложно объяснить. Свечение. Чувство. Мельтешение частиц. Что он не местный… Вокруг вас такого нет.
– А чего скрыть пытался?
Пожал плечами:
– Постеснялся. Мол не такой как вы.
– Лучше бы предупредил заранее, – пожурил его я.
Хан покачал головой:
– Я не был уверен. И за стеклами, на ходу, трудно углядеть.
– Но у тебя вышло. И теперь уверен, что получится вычислять их и дальше?
– Процентов на семьдесят.
– Мы сами сможем это разглядеть?
– Нет .
– Что думаете? – спросил, оглядывая отделение.
Лекта затыкала нос ватой – кровь текла; снайпер показала большой палец.
Амбер опять со своим дневником сидела, подняла на меня мрачный взгляд, потом также опустила. Хронос массировал ноги… заметив мое внимание, рукой махнул, мол давайте без меня решайте.
– Других вариантов нет, – сказал Вирм. – Пробуем, ком?
– Пробуем, – устало вздохнул.
***
Позиция Весты была сбоку от пропускного пункта. Она готова огнем кого угодно оттуда залить. И все в одной кучке не скапливаются с левой стороны; и ей удобно за бетонное ограждение будет нырнуть – спрятаться.
Хронос остался на месте; туда же вниз и Хана к нему отправил. Оторвали здоровяка от пулемета, втюхали карабин – оружие смешной веточкой в здоровущих руках казалось, и сам он выглядел без привычных железок разочарованным.
Гашетка пулемета и «Носорог» по наследству Вирму достались; тот теперь сверху сидел, довольный как слон и улыбался, словно тринадцатую зарплату получил. Его едва-едва видно было из-за корпуса «тяжеляка».
Лекта с Амбер остались за амбразурами на втором этаже.
У меня, Хроноса, Лекты и у Весты был «Фенек» для связи.
– Приём, приём, Кейр, – связался нервный Хронос.
– В конце надо говорить «приём», Хронос. Приём!
– Понял-понял, ком. Хан чует в синем «Аберре» гостей. Наводитесь там. Приём…
Я стукнул Вирма по бронешлему.
– Чего?! – раздраженно он прошипел, шлем поправляя.
– Синий «Аберр», гости.
Вирм навел пулемет. Я забрал у него «Носорог», зарядил гранату и ответил Хроносу:
– Готовы. Действуйте как положено, прием.
– Принял.
– Лекта слышала? – спросил. – Приём.
– Слышала.
– А приём?
– Приём…
– А Веста приём?
– …
– Веста-а?
– Ты задолбал.
Улыбнулся.
Они остановили машину в трех метрах от Хана, Хроноса и бетонного ограждения.
Мы так и сидели, смотрели, пошевелиться
