– Что-то прежде ты не питал к Августе любви! – едко заметил Ивар и простер ладонь над головой убитого.
Аура распалась, сохранилась лишь выцветшая остевая дуга. Определить по ней род занятий убитого не представлялось возможным, но на пальце нашли кольцо, по нему и установили личность. Тревис Норис был пижоном, носил на мизинце дутый перстень с собственными инициалами. Убийца его не забрал, не позарился даже на кошелек. Он ударил в спину неаккуратно, раз жертва умерла не сразу, а только спустя пару часов. Все это определили по характеру ранений.
– Просто я за справедливость.
Матиас опустился на корточки рядом с другом. Натянув перчатки, он перевернул тело. Мертвый Тревис взмахнул руками и устремил давно остекленевший взгляд в небо. В уголке рта запеклась кровь. Холода и сугроб сделали свое дело, затормозили разложение.
– Вот мерзавец! – выругался Матиас, пробежавшись пальцами над лицом убитого. – Он вдобавок его выкачал!
Ивар не ответил. Он смотрел мимо друга, мимо мертвого Тревиса, словно надеялся прочитать ответы на свои вопросы в весеннем небе.
– Эй, ты чего? – Матиас затормошил его за плечо.
Ивар моргнул, словно вынырнув из сна, и тяжко вздохнул.
– Я снова оказался в тупике, – неохотно признался он. – Раньше я хотя бы во что-то верил, а теперь…
– Брось! – Матиас не разделял его пессимизма. – Наоборот мы сейчас как никогда близки к цели. Поймаем этого Анджея и выясним, какого темного он убивал девушек. Брат короля он там или нет, подвалы Алого кабинета к его услугам.
– Трезор не позволит, – возразил Ивар. – Он требовал от меня неразглашения и вряд ли допустит, чтобы его братец попал к твоим людям даже мертвым.
Матиас фыркнул.
– Это мы еще посмотрим! У него свои цели, у нас – свои. Правильно сделал, что все мне рассказал. Так стало гораздо проще. Однако открыто провоцировать его величество не стоит. Чудо, что ты не сложил голову во дворце! Надумал тоже – ворвался в королевские покои, потребовал дуэли!
Ивар задержал пристальный взгляд на лице друга.
– Ты поступил бы иначе?
Матиас не колебался ни мгновения.
– Нет. Именно поэтому, – мягко добавил он, – я советую как можно скорее увидеться с Августой. Она же мертвым тебя считает.
Прежде Ивар не задумывался об этом. А ведь Матиас прав: обстоятельства, при которых он покинул невесту, вызывали справедливые опасения за его жизнь. И друг вдвойне прав, повторяя, что Августа ни в чем не виновата. Стоило ли зачеркивать зарождавшуюся привязанность из-за чужих грехов?
– Никогда не думал, что это скажу, – пробурчал Матиас, – но тебе лучше быть подле Августы. Не надейся на отцовские чувства Анджея. Он дважды пытался ее убить, вскоре попробует снова. Если я правильно понимаю, ему нужно пресечь род сир Лиров, не допустить рождение наследника. Трезор тоже пока не озаботился семьей, поэтому дорога к трону открыта. Герцог Ансер совсем сдал после смерти Розмари, ему не до политики. Торней и Райны от власти далеки и с радостью примут сторону Анджея, посули он им солидный куш. Им невыгодно с ним бороться, ни денег, ни силенок не хватит.
– Вот тебе и шутовской орден! – усмехнулся Ивар. – Анджей действительно надумал перекроить мир.
Он решительно поднялся на ноги. Нет смысла и дальше тут торчать. Кто, как и когда убил Тревиса Нориса, установлено, требовалось позаботиться о живых.
– Нужно переселить Августу и ее родственников в Алый кабинет. – Подобное решение виделось единственно верным. – Там они будут в безопасности. Так ведь, Тисс?
Цепкий немигающий взгляд впился в лицо друга в ожидании ответа.
Матиас поежился. В Иваре опять поднималась Тьма.
– В полной, – заверил он. – Устрою со всеми удобствами. Даже король до них не доберется. Думаю, он попытается, Ивар, – поколебавшись, мрачным шепотом поделился опасениями Матиас.
– Трезор обещал, – напомнил Ивар, но слова друга поселили сомнения в его душе.
– В некоторых случаях, – жестко усмехнулся Матиас, – обещания ничего не значат. Трезор собирался ценой твоей жизни обезопасить свой трон, что ему мешает продолжить действовать в том же духе? Августа – его племянница. Она выходит замуж за следующего в очереди наследника трона. Не слишком ли?
– Слишком, – эхом отозвался Ивар.
И все же что-то держало его, не позволяло считать Трезора врагом. Клятва крови? Глупая вера в нерушимость королевского слова?
– Ты прав, Тисс, но он передал мне медальон. Откровенно рассказал обо всем, хотя любой другой настоял бы на дуэли или, что еще проще, отдал бы меня палачу. Но ничего этого Трезор не сделал. Я не отлучен от двора, мне не заказан доступ в столицу. Трезор на нашей стороне.
– Только пока ему выгодно, – пробурчал Матиас, но закрыл тему.
Они еще немного постояли над телом Тревиса.
– Надо сообщить его родителям, – хмуро вспомнил Ивар.
В силу занимаемой должности делать это предстояло ему. Или поручить секретарю, а самому лишь поставить подпись? Еще этот дознаватель!.. Ивар поморщился. Одно радовало: до Безликого Следственной палате не докопаться. Потому что если бы о нем узнали… Ивар даже думать не хотел о последствиях. Залог крепости государства – нерушимость власти. Как и любого монарха, Трезора любили не все, появление на политической арене его брата грозило смутой.
– Я позабочусь, – пообещал Матиас и кивнул стоявшим поодаль подчиненным. – Можете забрать!
Ивар поднял брови. Вот как? Что ж, так даже лучше. Пусть тело отправится в лабораторию Алого кабинета.
Августа не находила себе места. А ведь ей требовалось успокоить до смерти перепуганную мать, обратить все в шутку. Как сложно было беззаботно улыбаться, заверять, что случившееся – злой розыгрыш друга мужа, и не сойти с ума от тревоги!
Час проходил за часом, а Ивар не возвращался. Августа запрещала себе думать о смерти, но упрямая мысль раз за разом просачивалась в разум. Если бы могла, она открыла бы портал и последовала за женихом. Но, увы, она понятия не имела, куда он отправился, а еще не могла оставить мать. Какое счастье, что она стояла далеко, не видела нападения! Может, все произошло быстро, невообразимо быстро, но Августа узнала Трезора. И вот теперь Ивар вздумал пойти против короля…
Рассказ матери камнем лежал на душе.
Августа перебирала в памяти знатные роды Должера, пытаясь отыскать подходившего под описание отца мужчину. Сначала мать ограничилась лишь общими фразами, но она вытрясла из нее правду. И вот выходило… Из груди вырвался каркающий смешок. Августа Дзирт могла оказаться незаконнорожденной дочерью короля. Зачем-то он жаждал ее уничтожить, почему-то ведь ненавидел.
– Я ошибка! – в исступлении пробормотала она и закрыла лицо ладонями.
– Не говори так, доченька!
