Тайка была готова с ним согласиться. Сама она ничего не чувствовала и дом видела, как всегда, — обычный, деревянный, старый, но ещё крепкий, с весёленькими ситцевыми шторами на окнах. Но Пушок прежде топографическим кретинизмом не страдал, а значит, впору было задуматься об обереге от всякой нечисти. Не иначе как Серов решил от мавок защититься, потому что знал, что те наверняка придут по его душу.
— Тая, это улика! — зашелестел коловерша. — Стой! Куда ты! Не ходи к нему, это опасно!
— Нет, я поговорю с Серовым начистоту, — она решительно тряхнула косами и, несмотря на яростные протесты Пушка, взбежала на крыльцо.
Илья отворил дверь почти сразу, но поздним гостям явно удивился:
— Ой, привет, Таюха. А говорили, ты болеешь.
— Выздоровела, — буркнула Тайка, перешагивая порог. — Слушай, поговорить надо.
От такого напора Илья слегка опешил и попятился, пропуская её внутрь.
— Э-э-э… ладно. Я на лавочки собирался, но могу и попозже дойти. Чаю хочешь?
— Нет, спасибо.
Былая решимость вдруг куда-то подевалась, и Тайка переминалась с ноги на ногу на коврике у двери, думая, с чего начать.
— Давай! Жги глаголом! — прошипел Пушок ей на ухо.
Ишь, каких выражений набрался. Похоже, не только фильмы смотрел, но ещё и книжки читал в свободное от еды время.
— Знаешь, мне нужно кое о чём тебя спросить…
Ох, глупое начало получилось. Тайка понимала, что выглядит как дурочка, которая накануне выпускного пришла однокласснику в любви признаваться. Судя по тому, как Илья расплылся в улыбке, он тоже подумал именно об этом. Подбодрил даже:
— Да ты не тушуйся, Таюха! Все ж свои!
И она, зажмурившись, на одном дыхании выпалила:
— Скажи, с тобой в последнее время не происходило чего-нибудь странного?
— Чего, например? — одноклассник насторожился.
— Ну, ты не встречал какую-нибудь девушку? Такую… Необычную.
— Тай, ну что ты ходишь вокруг да около? — он попытался взять её руку, но Тайка поспешно выдернула ладонь.
— Ой. Нет, ты не то подумал. Просто… кто-то сильно обидел мою подругу. И я ищу того, кто это сделал, чтобы уладить дело миром.
Илья, казалось, смутился. Он отступил на шаг и, неловко усмехнувшись, спрятал крупные кисти в карманы джинсов. Тайке показалось, что в его взгляде мелькнуло сожаление.
— А-а-а… — протянул он. — Ну, понятно.
Ха! Понятно ему, как же.
— Если я ничего не сделаю, этого парня могут найти и… понимаешь… отомстить ему, — Тайка приняла как можно более суровый вид, чтобы показать, что она тут не шутки шутить пришла.
— У неё что, семья такая строгая? — удивился Серов. — Тогда я не завидую этому парню.
В его глазах не было страха, и на лице не дрогнул ни один мускул. Он совсем был не похож на человека, которого поймали с поличным.
— Поклянись, что это был не ты! — нахмурилась Тайка.
— Ну, типа клянусь, — он пожал плечами. — Я никого не обижал. Ну, если не считать наших стычек в детстве. Но это ведь уже в прошлом, да?
— А зачем тогда скрываешь свой дом от посторонних глаз?
— Что? — Илья вытаращился на неё в изумлении. — Странная ты какая-то. По ходу, перегрелась всё-таки на солнышке.
— У тебя есть какой-то оберег? — Тайка решила ни за что не отступать. Пускай считают странненькой — уж это ей не впервой.
— Разве что твой старый… Помнишь, ты сделала ещё в пятом классе?
— Ах, этот, — Тайка с трудом, но всё-таки вспомнила, о чём речь. — Который ты у меня отнял.
— Да? Ну, прости… — Илья виновато развёл руками. — Мне нравилось думать, что ты его мне подарила. Он до сих пор у меня на настольной лампе висит. Хочешь, покажу?
— Тая, по-моему, он врёт, — промявчил Пушок ей на ухо. — Ох, мутит воду, темнит, скрытничает. Подозрительный тип!
Но Тайка мотнула головой. Нет, похоже, Илья не врал. В те годы она, конечно, ещё не очень хорошо умела делать обереги, но один у неё получился. На вид простенький — маленький браслет из синих и белых ниток-мулине — зато действенный. Помнится, Тайка очень жалела, что школьный хулиган отвязал его от её портфеля и не отдал. Кто мог подумать, что этот маленький сувенир Илья сохранит на годы? Небось, даже не подозревал, что эта штука и впрямь что-то умеет.
— Послушай, — одноклассник робко кашлянул. — А если ты выздоровела, значит, на выпускной всё-таки идёшь.
— Не знаю. Наверное…
— А можно я тебя на танец приглашу?
— Э-э-э… знаешь, мне пора! — Тайка выскочила из дома и поспешно сбежала с крыльца, едва не поскользнувшись на влажных досках.
Пушок реял над её головой и тихонько ухал по-совиному. В этих звуках Тайке почудилось хихиканье, поэтому уже за забором она упёрла руки в бока и, задрав голову к небу, фыркнула:
— Вот тебе и «чуйка». Не он это.
Но Пушок, ничуть не смутившись, парировал:
— Вообще-то я с самого начала на Жарикова ставил. Это ты сказала, мол, не трогай его, он друг и просто хороший парень.
— А ты всё равно не заметил ничего подозрительного, горе-сыщик.
— Ну, значит, мы оба плохо смотрели, — Пушок, пристроившись на ветку старой яблони, свесился с неё вниз головой так, что его круглые жёлтые глазищи оказались прямо перед Тайкиным носом. — Нужно придумать план «Б».
— Что тут придумывать? Возвращаться надо.
— Домой? Ужинать? — во взгляде коловерши засветилась надежда.
— Да нет же, к Жариковым. Нужно с ним тоже поговорить и убедиться, что это не он обидел Агашку. А потом убедить в этом Майю. Чтобы та убедила мавок…
— Что-то слишком многих убеждать придётся, — вздохнул Пушок. — Но я могу помочь. За пирожок. Ты ж знаешь, я обаятельный, меня все любят!
— Можно подумать, тебе просто так пирожки не дают, — Тайка сплела руки на груди. — Ну что ты всё время клянчишь?
Коловерша мазнул её мягким крылом по щеке и ухнул:
— «Просто так» не считается! Когда честно заработал, тогда вкуснее.
Что ж, с этим Тайка не могла не согласиться.
Всю дорогу до дома Жариковых Пушок дразнился. Мол, проворонила такого жениха! Думала, тот за косы дёргает, потому что вредный, а он — ты ж поди — влюблённый ходил. Пришлось щёлкнуть коловершу по носу, чтобы тот угомонился.
— Знаешь, не важно, по какой причине тебя задирают: от большой симпатии или наоборот. Алёнке вон тоже училка говорила, мол, дёргает парень за косички — значит, влюбился. Но это не оправдание, а самая настоящая невоспитанность.
— Просто признайся, что тебе нравятся вредные и задиристые, — не унимался Пушок. — Ведь нравился же тебе Серов, ну!
— В первом классе, может, и нравился, — не стала спорить Тайка. — Пока руки к моим косам не потянул.
