вот это уже интересно, — Нуорр хлопнул в ладони и потер их словно от нетерпения.
— Но вначале надо закончить эту партию, — напомнила женщина.
— Верно-верно. Остался заключительный раунд, — теперь Нуорр сосредоточил свое внимание только на мне. — Так во что же ты хочешь сыграть, Люциус?
— В кости, — ну а что ещё я мог выбрать в качестве своей любимой игры?
— Довольно… примитивно. Я ожидал чего-то более глубокого и продуманного. Шахматы, Акарадзу, Семь башен…
— Майальский переполох, — добавила Вечность.
— О, да, хорошая игра, — одобрил Пустой и повернулся ко мне. — Значит кости?
— Кости, — подтвердил я.
— Будешь так любезна, — Пустой обратился к Вечности, и та щелкнула пальцами. В тот же момент я, и без того слабый, ослаб ещё сильнее. Исчезло всё, даже перестук костей в голове. Вечность отобрала дарованные силы. Игральные кости, что прежде парили над моим плечом, упали на пол, превратившись из золотых в деревянные.
— Доволен?
— Разумеется. Не хочу, чтобы ты ему подыгрывала.
Я опустился на одно колено и поднял их. Теперь в них не было ни крупицы силы, ни капли магии или божественности. Обычные кости, которыми играют в кабаках на пару монет. Самое то, для игры на целую вселенную.
Я решил не подниматься. Просто сел на камень, и Нуорр поступил точно так же, сложил ноги под собой и сел.
— Как играем? — спросил я.
— Стандартные правила. Три по три.
Три броска по три раунда. Победит тот, у кого в сумме будет больше всего очков.
— Уступаю первый бросок, — криво улыбнулся я и бросил свои кости Пустому. Тот ловко поймал их и взвесил в руке.
— Как хочешь, — он бросил, и…
Шесть. Шесть. Шесть.
Довольный собой, Нуорр развел руками, словно говоря: «Иначе и быть не могло».
— Хороший бросок, — кивнул я, и он вернул мне кости. Я прикрыл глаза, прошелся подушечками пальцев по граням, вспоминая каждую шероховатость на них. Я так часто держал их в руках, что даже не видя мог определить, какое число находится на грани. — Мой черед.
И я бросил.
Шесть. Шесть. Шесть.
— Недурно, — Нуорр подался чуть вперед, словно прислушивался к чему-то. Может, ожидал, что я жульничаю? И это было отчасти так. Просто я так много и часто кидал их, так много тренировался, чтобы обыграть Пустого в детстве, что знал, сколько силы нужно вложить в бросок, знал какие грани куда смотрят, и на ощупь корректировал их положение.
Бросок.
Шесть. Шесть. Шесть.
— Пока вы идете вровень, — вставила Вечность, равнодушно наблюдая за игрой.
Его ход, и разумеется… три шестерки.
Ну разумеется.
Мой черед.
Шесть. Шесть. Пять…
На этом моменте я замер, удивленно уставившись на игральную костью. Накатила паника, но я поспешно задвинул её на второй план.
— В чем дело? Ты же собирался выигрывать, — усмехнулся Нуорр, забирая кости. Последний бросок на этот раунд.
Шесть. Пять. Шесть.
— Ты ведь это специально? — спросил я.
— Сравниваю счет?
Мой бросок и я беру три шестерки.
— Первая игра прошла вничью, — пожала плечами Вечность. — Пятьдесят три очка у каждого. Соберись, Люциус, на кону вся вселенная. У меня на неё ещё есть планы, так что будь добр, не проиграй.
— Спасибо за поддержку, — буркнул я и первый начал второй раунд, и тут шестерок уже не было.
Три. Пять. Два.
Его бросок, и тоже не три шестерки. Пять. Шесть. Один.
Двенадцать против десяти.
Похоже, я разнервничался, нужно собраться. Вновь ощутил грани костей и бросил их.
Шесть. Шесть. Шесть.
— Уже лучше, — одобрил Пустой.
Шесть. Шесть. Шесть.
Шесть. Три. Четыре.
Четыре. Четыре. Два.
— Тц… — цокнул языком Нуорр, но он не выглядел сильно обеспокоенным проигрышем. — Мои поздравления, твоя первая победа. Но тебе нужна ещё одна.
— Я её получу, — ответил я и улыбнулся, постаравшись, чтобы моя улыбка была максимально уверенной. Вышло плохо, я нервничал, что в свою очередь сказывалось на точностях броска. Слишком уж дрожали руки.
Второй раунд сразу начался с очень неудачного броска. Рука дрогнула в последний момент, чего нельзя было сказать о моем сопернике.
Итог — второй раунд я с треском продул. Теперь он вел почти на два десятка очков, и это не значило для меня ничего хорошего. Если он вновь начнет выкидывать шестерки, а он вне всякого сомнения начнет, мне… нам всем конец.
— Давай пойдем ва-банк, — предложил я.
— Ва-банк?
— Кинем кости один раз — кто больше, тот победил.
— Это против правил, — покачал головой Нуорр. — Не пытайся выкрутиться, Люциус…
— Хорошо. Бросай.
Он тряхнул рукой, и в этот момент я чихнул. Громко и сильно, нисколько не сдерживаясь.
Два. Один. Шесть.
— Ты сбил мой бросок, — нахмурился Нуорр, смотря на результат.
— Разве? Я просто чихнул.
— С людьми такое бывает, — подтвердила Вечность.
— Это от нервов.
— Не делай так больше, — предупредил он меня.
— Конечно, конечно, — натянуто улыбнулся я и сделал свой бросок. — А можно жвачку? На нервах хочется чего-нибудь пожевать.
Последний вопрос адресовался Вечности. Та даже бровью не повела, и в её ладони появилась упаковка жевательных конфет. Вот так просто. Я спешно достал одну из них, забросил в рот и разжевал.
Шесть. Шесть. Шесть.
Мы ещё не сравняли счет, но уже близки к этому.
Я откусил маленький кусочек жвачки и незаметно прилепил его к костям, когда передавал Пустому. Он мог, конечно проверить и заметить это, но то ли был уверен, что победит, то ли просто не привык играть с жуликом вроде меня, но он бросил кости, даже не глядя на них. И две из них слиплись в полете.
Четыре. Два. Два.
— Что?.. — Нуорр выглядел раздосадованным и немного взбешенным. — Ты жульничаешь, Люциус Готхард!ы прилепил жвачку на кости и сбил мой бросок!
— Я случайно, — сделал я максимально невинный вид и развел руками.
— Перекидываем, — прорычал он.
— Нет, ты сам должен был проверить свои кости, — покачала головой Вечность. — Твоя ошибка.
Нуорр крайне многозначительно посмотрел на неё, наклонив голову на бок, но затем перевел взгляд своих черных глаз на меня.
— Сто тридцать девять против сто тридцати девяти, — огласил он счет. —
