и профессор развернулся, чтобы прочитать последние сведения и застыть в изумлении.
— Лэр Криго, доложите предварительные данные. — официальным голосом потребовал его начальник.
— Мне надо перепроверить, — его руки запорхали над клавиатурой, и он начал охать. — Но как? Как такое возможно?
Приорец рванул к таблицам, пролистал историю.
— Вы видели, что ее сердцебиение зашкаливало. Почему Вы не прекратили эксперимент? — сухо спросил он.
— Она девчонка совсем, стеснялась раздеваться. Я думал, что она испугалась лаборатории. — пожал плечами Криго.
— Вы продолжили эксперимент. — Леор словно обвинял профессора.
— Мне надо было убедиться, что ее эмоции связаны с соединением сознания.
— А потом?
— А потом мы не могли ее вытащить. А потом она очнулась, и мы перепроверяли данные. Ее реакции совпадали с ситуациями. Это значит, что она слилась с ее сознанием. Но как? Ведь все предыдущие испытуемые в лучшем случае чувствовали менее тридцати процентов чувств, и то на пограничном уровне. Мы потом пытались вместе осознать, прорабатывали это.
— А она, если верить данным, прочувствовала все. Еще и в увеличенном масштабе. И как вы пытались вернуть? А если бы что-то случилось? — почтикричалв гневе Леор.
— Она несла ответственность за свое решение. У вас же первоклассные юристы. Я не мог представить себе такого уровня эмпатии. Мы не могли прервать эксперимент физически. Если бы мы отключили ее, то это убило бы ее. Мы пытались уничтожить гусеницу, но она чуть не умерла прямо там. — нотка сожаления проскочила в голосе профессора. Лаборанты старались не смотреть на них. Каждый успокаивал свою совесть как мог.
— Я же прислал Вам данные на нее. — взвыл приорец.
— Я думал, они стандартные. К тому же, это был пробный эксперимент. Я не ожидал такого глубокого погружения. Надо вернуть ее. Она не заполнила бланк. И у нас еще серия экспериментов.
— Она ушла, — донес до его сведения Леор.
— Как ушла? Она обязана вернуться. Пусть приходит завтра. — встрепенулся Криго.
— Вы некомпетентны. Вы не можете изучать эмоции, не понимая их.
— Поэтому и изучаю, — выпятил грудь профессор. — Этих данных нам хватит надолго. Но хорошо бы вернуть девочку.
Леор развернулся и ушел. Он набрал ее номер, но она не отвечала. «Прости, я не знал!» набрал он. Он отменил все встречи и поехал караулить ее у дома, надеясь, что успеет первым. Он ожидал успеха для всех. Ему надо было присутствовать в лаборатории, но заседание совета было назначено именно на сегодня. Пропустить его означало сдать позиции. Он раз за разом прокручивал, что теперь делать с Агнией. Он приказал отослать все данные в другую лабораторию. Те проанализировали эксперимент и личность его девочки. Вердикт: шок и непредсказуемое поведение в дальнейшем. Он делал и худшие вещи. Агния теперь травмирована. Злость охватила его. Он злился на себя, что не проконтролировал все. На Криго, который был гениальным ученым без чувств. Он злился на Агнию, которая подписала контракт. Если она найдет хороших адвокатов, то будут большие неприятности. Он пытался проанализировать ситуацию. И внезапно понял, что на самом деле боится потерять ее. Она несла свет в его жизнь и верила в него больше, чем родная мать. И этого больше не будет. После пережитого его девочка никогда не будет прежней. Он сам разрушил то хорошее, что было в его жизни. Это было то, что он меньше всего хотел и лучше всего у него получалось. Ему нужен был план. Но он понимал, что никакой расчет не вернет прошлое. Леор сидел и ждал в солокрузе.
Не знаю, сколько я бродила по улицам. Накрапывал дождь, и я вместо того, чтобы укрыться, свернула в ближайший парк. До меня начинало доходить, что произошло слияние сознаний. И если на моей первой практике у меня был диалог с птицами, то тут я стала гусеницей. А потом я посмотрелавверх и увидела небо. Серое, необъятное, пушистое небо. Я подошла и прислонилась к ближайшему дереву спиной. Почему-то захотелось снять обувь. Я почувствовала землю — шершавую, неидеальную, плодородную землю. Струи воды стекали по дереву, по мне, но это не имело значения. Я почувствовала, как начал согревать медальон с острова Бора приятным теплом. Я всего лишь пустой сосуд, который впитывал в себя стихии неба, воды, земли и огня. Всем этим процессом словно руководил мой медальон. Я разваливалась на кусочки и собиралась тысячу раз. Я прощалась с мусором и тяжестью. Совершенно бесполезными страхами. Потому что сегодня я умерла, и смерть больше не была моим врагом. Я дышала. Я существовала. Я возрождалась. Это была новая Я.
В лабораторию я больше не вернусь. Леор — предатель. Он заранее собрал мой генетический материал. Он знал, на что я иду. Он мог намекнуть. Он этого не сделал. Я верила ему. Он использовал меня. Неужели все это было обманом с самого начала. Я чувствовала, что между нами рождается что-то хорошее. Все было моей иллюзией. Я придумала себе сказку. Он же продолжал жить в своем мире. Было больно.
Я вышла из парка свободной. Я взяла такси и поехала к Клариссе. Легко взбежала по ступенькам. Дом с радостью впустил меня. Странно, но не было секретаря на входе. Я направилась в ее главные покои. Пора уже сдаться главе рода. Видимо, у моей семьи долг перед родом, и его предстоит отдать именно мне. Маленькая дверь скрипнула и открылась. Не время для игр детства. Не время отказывать близким. И я нырнула в потайную дверцу, чтобы услышать твердые быстрые шаги. Так ходят военные. Мне пришлось выждать около трех минсин, прежде чем дом выпустил меня обратно. Я распахнула двери и увидела Клариссу, сидящую в кресле. По губам стекала струйка крови.
— Нет! — в ужасе закричала я, попутно нажимая на мироне кнопки срочного вызова скорой, полиции и личной службы безопасности. Я подбежала к ней. Секунда понадобилась, чтобы понять — она мертва. Близкие. Смерть. Мало времени. Спрятаться. — все это проносилось в моей голове со скоростью света. И я побежала. Несколько кварталов спустя я кинула свой мирон в ближайший утилизатор и ринулась в подземку.
Только в музее была достаточная охрана. К моему счастью, Донован был на месте.
— Агния, что с тобой? На тебе лица нет! — он обнял, — Чтобы ни случилось. Все поправимо, пока ты жива.
Я сразу вспомнила Клариссу и ее жуткую смерть из-за меня. Пока не избран глава рода, мне можно будет покинуть планету. Все из-за жалкого разрешения. Это не стоило ее жизни. Слезы стекали по мне, смывая мою жизнь. Донован пытался накормить меня, но тщетно. Я рассказывала
