сам продать тебя мне. И я бы купил.
- Меня всё равно нельзя было делать евнухом, - прошипел Шихаб, чувствуя, что проигрывает спор.
- Это сделал не я, а еврей, - ответил работорговец. - Он не правоверный. Только правоверным запрещено заниматься оскоплением. Я и не занимался.
Шихаб уже не знал, что сказать, чувствуя, как в глазах закипают слёзы бессилия. Если бы он мог, то умер бы в эту самую минуту! Шихаб приказал своему сердцу остановиться, но сердце не спешило исполнять приказ.
А Фалих меж тем перестал улыбаться и строго произнёс:
- Запомни вот что: ты - евнух. Если думаешь, что можешь при первом удобном случае сбежать, пойти к судье и пожаловаться на меня, то забудь об этом. Судья не примет твоей жалобы. Ты не имеешь права жаловаться. Ты не станешь свободным через суд. Но если ты хорошо будешь служить своему господину, он может подарить тебе свободу и наградить. И тогда ты выкупишь из рабства свою мать и своих сестёр. Подумай о них. Что они скажут, когда узнают, что ты не хочешь им помочь?
И тогда Шихаб подумал, что ему, в самом деле, нельзя умирать. А ещё подумал, что его положение не так непоправимо, как кажется: "Я буду хорошо служить моему господину, поэтому он подарит мне свободу и наградит. Тогда я выкуплю из рабства свою мать и сестёр. Я найду сёстрам хороших мужей. У моих сестёр родятся дети, и одного из мальчиков я усыновлю. Тогда мой род продолжится, и я смогу жить почти так, как будто ничего не случилось".
Тот день стал началом долгого пути, но Шихаб ещё не знал, куда в действительности ведёт этот путь, и что не зря назван падающей звездой. В Коране сказано, что такие звёзды, то есть метеоры, преследуют и гонят демонов, которые подбираются к небесам и подслушивают то, что Аллах говорит ангелам. Знатоки Корана неустанно разъясняли это другим людям, но, несмотря на все усилия, сохранялось поверье, что падающая звезда означает чью-то смерть, а особенно крупные метеоры означают, что умер правитель или другой важный человек.
Если Аллаху было угодно, чтобы это поверье сохранялось, то, наверное, Аллаху также было угодно, чтобы евнух, названный Шихабом, услышал поверье и со временем увидел в этом указание к действию.
* * *
Арис не любил быть обязанным и потому жил легко: когда ты никому ничего не должен, у тебя нет забот. Но если нет забот, то появляется много времени, которое некуда девать. Ты нарочно ищешь себе заботы, чтобы развлечься. И чем опаснее, тем интереснее.
Арис был не из тех, кто стремится к великим свершениям. Окажись он таким, тогда не задавался бы вопросом, куда тратить время. Увы, этот вопрос возникал в голове часто, и потому Арис был не против, когда турецкий господин давал работу. Она развлекала.
Даже когда Арис спросил, почему господин так сильно желает падения ромейской столицы, то задавал вопрос всё по той же причине - искал развлечения. "Если скажешь, поеду в этот отвратный город", - обещала тень, но на самом деле поехала бы в любом случае, ожидая, что там будет весело.
Господин об этом не догадывался и, сидя со своей тенью в беседке сада в предрассветный час, напряжённо подбирал слова. Он думал, что правильные слова очень важны:
- Я уже двадцать лет играю одну шахматную партию. Это дольше, чем ты живёшь на свете, поэтому просто поверь мне: играть так долго - очень тяжело. Я хочу доиграть и сбросить с плеч груз. Пешка должна стать визиром*.
_____________
* Визир - в шахматах: то же, что ферзь. Оба названия происходят от одного и того же персидского слова. В Европе ферзя также принято называть королевой.
_____________
Арис, конечно, понял, кого господин продвигает по шахматной доске. Но многое оставалось непонятным:
- Зачем играть, если это тяжело?
- А как же иначе?
- Можно просто наслаждаться жизнью. Господин, ты ведь богат. Ты можешь оставить службу и просто жить.
- Это не доставит мне удовольствия. Я останусь один на один с мыслями о том, что страдания, которые мне пришлось перенести в детстве и ранней юности, должны иметь первопричину. Это было зачем-то нужно Аллаху, свят Он и велик. Он испытывал меня и готовил для чего-то. А игру я начал, когда подумал, что наконец-то угадал Его волю. Я должен её исполнить.
Арис понимал, что его господин - верующий человек, но сам Арис почти перестал верить в высшие силы. Сказанное не произвело на юношу особого впечатления, и потому он спросил то, о чём у верующих лучше не спрашивать:
- А если ты ошибаешься, господин? Что если ты пострадал просто потому, что так случилось, и ты - не часть замысла?
Господин напрягся, как струна, но совладал с собой:
- Это было бы слишком печально, - ответил он нарочито спокойно. - Поэтому я верю, что предназначен для высокой цели... и, конечно, хотел бы это проверить.
- А ты можешь проверить?
- Могу, - теперь верующий как будто хвастался перед неверующим.
- Почему же до сих пор не проверил?
- Для этого нужно доиграть игру. Когда пешка станет визиром, тогда звезда упадёт.
- Какая звезда?
- Я, - с улыбкой произнёс господин и пояснил: - Много лет назад у меня отобрали имя, данное отцом, и назвали падающей звездой. Именно так переводится моё нынешнее имя. Если я упаду после завершения игры, это станет доказательством, что я - часть замысла и был нужен ровно до тех пор, пока замысел не исполнится.
- А "упасть" - значит "умереть"? - с подозрением спросил Арис.
Господин молча прикрыл глаза.
- А ты не боишься смерти? - удивился Арис.
- Я устал играть в игру. Я хочу доиграть и узнать ответ. Ты поможешь мне, моя верная тень? Узнать ответ - это то, чего я по-настоящему желаю. Я надеюсь узнать, что моя жизнь устроена не согласно сказке, которую я сам себе придумал, а согласно высшей воле.
Продолжение следует...
