по очереди камни. Я хотела сказать ему так много, но не могла подобрать слов.
— Это правда, что ты подрался с Максимилианом? — нарушила тяжелое молчание первой.
— Да.
— Из-за меня?
— Да.
— Прости. Я поступила ужасно.
— Не извиняйся, мне это не нужно.
— А что тебе нужно?
— Чтобы ты была счастлива.
Ветер поднялся, развевая мои волосы во все стороны. Вода в реке покрылась рябью. Взяла Тобиаса за руку, переплетая наши пальцы. Его рука были такими холодными, что могло говорить о том, что он очень нервничает.
— Я счастлива, когда я с тобой.
Тобиас попытался забрать руку и отстраниться, но я не позволила. Сжала еще сильнее.
— Даже не смей говорить что-то вроде: “такой как я не может сделать тебя счастливой”, как…
— … в дешевом любовном романе? — и вот знакомая ухмылка и сразу стало спокойнее. Серьезный Тобиас был мне знаком чуть меньше, чем нахальный Тобиас.
Улыбнулась, опуская глаза в пол, прячась за волосами. Тобиас свободной рукой убрал волосы мне за ухо, едва касаясь кожи.
— Скажи… это ты прислал открытку?
— Почему спрашиваешь?
— Потому что я ждала тебя, а пришел Макс. И я не могу понять, это какое-то дикое совпадение или ты это подстроил. Только ответь нормально.
— Нормально — это как?
— Тобиас Бергман!
Тобиас засмеялся так, будто я сказала что-то смешное. А я на минуту забыла, что нормально — это не про него. Может, зря не соглашаюсь с подсознанием.
— Чего смеешься? Я разве что-то смешное сказала?!
— Октавия…
— Что?
— С днем рождения! — прокричал он.
Тобиас улыбнулся самой лучшей своей улыбкой, нежной, доброй и такой счастливой, которую я ни разу не видела. А за его спиной начали падать с небес звезды. Одна за одной.
— Я не хочу говорить это первой… И, возможно, я пожалею об этом.
Тобиас свел брови, как будто не понимая, что я хочу ему сказать. Я бродила в зеленом лесу его глаз, пытаясь добраться до самого его сердца.
— Я люблю тебя, — я произнесла это так тихо, что слова утонули в шуме ветра, но я знала, что он услышал.
Он ничего не говорил, смотрел на меня, не моргая. Казалось, что я снова разговариваю со стеной, но он так сильно сжимал мою руку, почти до боли, словно это была единственная опора.
— Спасибо, — едва слышно произнес Тобиас.
“Спасибо?! Он это серьезно?! Это всё, что он смог выдать своим поганым ртом?!”— рвало и метало подсознание.
— Великий Магистр, я такая дура… — нервы рвались от напряжения, больше не могла это выносить.
Слезы было сдерживать бесполезно, но плакать не хотелось. Это просто реакция на стресс. Когда я призналась ему, я ощутила облегчение, но затем стало еще хуже. Начала пытаться встать, чтобы… убежать, скрыться, затеряться в лесу. Подальше от всех и самой себя. И когда моя рука оказалась на свободе, я совсем отчаялась.
Рука Тобиаса легла на шею и он притянул меня к себе, накрывая губы горячим и соленым от моих слез поцелуем. Его кудряшки щекотали щеки. Он никогда не был настолько близко ко мне. Даже когда поцеловал в прошлый раз, я ощущала, что мыслями Тобиас где-то далеко-далеко. А сейчас он был со мной, только со мной.
Самый вкусный, самый пьяный поцелуй на свете. Только с ним. Прижималась к нему сильнее, желая слиться в единое целое, объединить души и сердца. И не могла насытиться этим мужчиной. Дыхание спирало, мне не хватало воздуха, но и отрываться не хотелось. Маленький вдох и снова страстное танго наших губ. Со стороны могло показаться, что мы хотим просто съесть друг друга. Так и было. Простого поцелуя было недостаточно, чтобы насытиться друг другом полностью.
Остановилась, упираясь рукой Тобиасу в грудь и отстраняясь на какие-то считанные миллиметры.
— Ты же больше не исчезнешь? — наши дыхания смешивались, накаляя воздух вокруг нас до предела. — Не мучай меня больше. Еще одного урока я не вынесу.
Тобиас закрыл глаза и казалось, что он испытывал сильную боль. Взял меня за плечи и увеличил расстояние между нами.
— Я не могу быть с тобой всё время, Октавия. Я… не такой человек.
— Я этого и не прошу.
— Ты всё ещё не понимаешь…
— Это ты не понимаешь, Тобиас! — и снова срываюсь на крик. — Я думала о тебе каждый гребаный день с того самого момента, как увидела. Пыталась забыть, но не вышло. Четыре гребаных года, Тобиас. И разве ты был рядом? Нет. Потому что мне просто нравится думать о тебе, нравится вспоминать всё, что между нами было, даже если это было игрой или уроком. Или как ты там это называл? Я просто люблю тебя! Таким, какой ты есть. И я хочу, чтобы ты тоже любил меня! Даже если ты далеко, даже если не можешь быть рядом. Хочу просто знать, что ты вернешься ко мне, что не будешь прятаться и убегать от меня. Ч и т а й н а К н и г о е д. н е т
— Октавия… прекрати.
— Прекрати зарывать голову в песок, Тобиас. И скажи это. Скажи, что тоже любишь меня!
— Октавия! — Тобиас схватил меня за плечи и я сжала губы, чтобы прекратить словесный поток, как он того просил. — Я…
— Скажи это. Это ведь не сложно. Куда легче, чем кажется, — мой голос уже хрипел. Тобиаса как будто всего ломало.
“Он не сможет…” —грустно подытожило подсознание.
— Я… Я не так себе это представлял, — сказал Тобиас, но не мне, а сам себе.
Открыл глаза и я утонула. Утонула во всех его чувствах и эмоциях. Я ощущала их всем телом. Он подарил мне их, все и без остатка. Черная дыра в груди засияла как самая яркая звезда. И уже не нужно мне было никаких слов. Пусть не говорит, если не может. Слова ничего не значат.
— Октавия… — выдохнул мне в губы и опрокинул на спину.
Спина упала на мягкий и теплый песок, а в небе снова мириады звезд, но ни одна звезда не сравнится с тем блеском в глазах Тобиаса, в момент, когда он произнес заветные слова.
— Я люблю тебя, Октавия.
От счастья сердце чуть не остановилось. Лучший день рождения в жизни, нет, лучший день в моей жизни. От смотрел на меня так, как не смотрел никогда.
— Спасибо, — поцеловала его, хотела убедиться, что он всё ещё здесь, со мной. Что это мне не привиделось.
— Ты заставила меня признаться. Теперь не пожалей об этом.
— Я жалею только о том, что не смогла понять раньше, как
