как задумано, — добавил я, — то Барталомея даже не увидит сынулю Короля. Как и он её.
— А если нет?
— А если нет, — устало выдохнул я, — то, вероятно, мы все умрём.
Пришлось немного сгустить краски.
Неожиданно возникшая симпатия к Барталомее не давала разведчику трезво смотреть на ситуацию. Зато, с другой стороны, эта же симпатия неплохо мотивировала его выложиться на все сто, чтобы защитить объект воздыхания от любой угрозы.
Как ни крути, чувства мешали работе. Но их тоже можно было использовать.
— Завтра она прибудет в «Нежную розу», — прищурившись сказал Марк. — И я хочу быть там вместе с ней.
— Тоже решил немного подзаработать? — усмехнулся я.
— Хочу убедиться, что Бараталомее ничего не угрожает... Я вынудил её согласиться, и теперь я отвечаю за её жизнь.
Похвальная принципиальность, что сказать...
Проявившаяся у разведчика гиперответственность несколько не вписывалась в мои планы, но ничего страшного. Грош цена тем планам, которые невозможно изменить.
Изначально я собирался отправить Марка в небольшое, дня на три, путешествие. Разведчик как-то упомянул, что в округе располагалось несколько ветеранских центурий, и бывшим легионерам вряд ли нравилось соседство с бандитами. В отличие от наёмников, они не стали бы служить за деньги, но могли помочь разделаться с Вороном из любви, так сказать, к искусству.
Ну и за небольшую долю от будущей добычи, само собой.
Опытные и что ни мало важно бесплатные бойцы пришлись бы весьма кстати, но эта затея могла подождать. Не думаю, что несколько дней радикально поменяют положение вещей.
В общем, пусть разведчик побудет в «Нежной розе» — верный и подготовленный человек в стенах борделя лишним не станет. Присутствие Марка оградит от возможных глупостей и Жаннет, и Баратломею.
— Поступай, как считаешь нужным, — сказал я.
Разведчик с облегчением выдохнул и кивнул. Похоже, синекожая дамочка серьёзно запала ему в душу.
Вечером, когда наёмники уже разошлись по домам, привезли оружие от Жаннет. К трактиру подкатила запряжённая парой грустных кобылок телега, на козлах которой сидел не менее грустный возница.
— Забирайте, — он печально взмахнул рукой, указав на восемь замотанных в дерюгу тюков и десяток круглых деревянных щитов, прижимавшихся к бортам.
В тюках оказались короткие мечи, одноручные топоры и несколько булав — не бог весть какое богатство, но на халяву, как известно, и уксус сладкий. Лишним этот арсенал точно не станет.
Я бросил вознице пару медных монет, отчего тот сразу повеселел. Деньги таяли буквально на глазах, но жадничать не стоило. Жизнь не любит скупых.
— Благодарствую, господин!
Лошади застучали копытами по камням мостовой, а мы с Марком быстро перетаскали подарок Жаннет в одно из пустых помещений на втором этаже трактира.
Затем я завалился в комнату, выделенную мне Висельником, и подпёр на всякий случай дверь стулом. Не самая лучшая защита, но пару лишних мгновений подарить сможет.
Далее — проверка окна и разоружение. Клевец лёг под кровать, а оба кинжала разместились на расстоянии вытянутой руки от изголовья.
Метательные ножи остались при мне. Небезопасно, конечно, но совсем без оружия оставаться не хотелось даже во сне.
«Надо отправить Фольки еды и пива», — успел подумать я, прежде чем глаза закрылись сами собой.
На этом долгий и насыщенный день для меня закончился.
Утро, конечно, началось не с кофе и хрустящего круассана. Впрочем, я и не рассчитывал на подобную роскошь.
Дверь дрогнула под ударом могучего кулака, а затем из коридора послышался хриплый голос Висельника:
— Вставай. Он очнулся.
Глава 24
Как только раздался первый звук, я сразу скатился с кровати, подхватив с пола клевец и вытряхнув метательный нож из перевязи. Бодрящее пробуждение.
В комнате было темно, но чувствовалось, что подступало утро. До рассвета оставалось ещё какое-то время, а в воздухе уже висел запах сырой свежести. Запах нового дня.
— Кто очнулся? — спросил я, тряхнув головой.
Плотный и вязкий сон не хотел выпускать меня из своих объятий.
— Старик, — донеслось из-за двери, а затем пол заскрипел под тяжёлыми шагами Висельника. Он сказал всё, что хотел, и теперь спешил вернуться к работе.
Отлично. Вчера Фруас Суар лежал на кровати, практически не подавая признаков жизни. Я и не надеялся, что он придёт в себя так быстро.
На то, чтобы одеться и вооружиться, у меня ушло меньше десяти секунд.
Коридор встретил густой темнотой, но блуждать здесь было особо негде — я без труда нашёл комнату Фруас Суара.
В небольшом помещении горела тусклая лампадка. Старик сидел на кровати, свесив ноги — он смотрел прямо перед собой пустым взглядом. Рядом с ним стоял настороженный Клоп. После выступления, которое Фруас Суар устроил в конюшне, пацанёнок явно побаивался безумного историка.
И правильно делал — с учёными в этом мире шутки плохи.
Увидев меня, Клоп вытянулся во весь свой небольшой рост, придерживая ладошкой ножик, висевший на поясе. Что же, воспитательная работа явно не прошла даром — самый мелкий из моих солдат демонстрировал завидную готовность к несению службы.
— Как он? — спросил я, подойдя ближе.
— Сел, глазья открыл, в стену глядит, — по-военному чётко отрапортовал Клоп.
Я потеребил старика за костлявое плечо — он недовольно дёрнулся, но даже не взглянул на меня. Похоже, вместе с сознанием вернулись и проблемы с рассудком.
Я провёл перед лицом Фруас Суара ладонью — дедуля отреагировал на это злобным оскалом, однако не произнёс ни слова. Он сосредоточенно смотрел перед собой, беззвучно шевеля губами. Видимо, большего от него пока ожидать не стоило.
Что же, хорошо хоть не помер.
— Он говорил что-нибудь? — на всякий случай уточнил я.
— Говорил, — кивнул Клоп. — Прежде чем глазья открыть, он что-то про Древние своды пробубнил...
Вот как? Очень интересно.
Почему старикан вдруг вспомнил про Древние своды? Это совпадение, или он таким образом пытался сказать мне что-то важное?
— Что именно он говорил? — резко и отрывисто произнёс я.
Это было ошибкой. По моему тону Клоп осознал, что слова безумного старика очень важны. И осознав это, он сразу же растерялся.
— Так чего... — пробормотал пацанёнок. — Не помню я...
Я улыбнулся, чтобы не нервировать Клопа ещё сильнее. Придётся исправлять собственную оплошность и впредь не забывать, что передо мной ребёнок. Самый обычный, пусть ему и требуется время от времени пить чью-нибудь кровушку.
— Соберись, — спокойно произнёс я. — Выдохни весь
