— Сходство между отцом и сыном налицо! — прорычал Гриндел.
— Ты мне льстишь, — заметил Вильерс. — Первый удар считай расчетом за Тобиаса. Ну а этот за остальных! — Кулак угодил прямиком в левый глаз.
Старик рухнул на пол, а герцог молча вышел.
— Где Филибет? — спросил он.
Тобиас показал на лежавшего на обочине мальчика. Грязная тряпка, которой была обмотана нога, насквозь пропиталась кровью.
Вильерс кивнул стоявшему возле экипажа лакею:
— Возьми ребенка и отнеси к ближайшему доктору, а потом найми карету и отвези в Уайтчепел, к миссис Джоббер. Улицу возница должен знать.
Распорядившись, он повернулся к оставшимся пяти питомцам, Тобиас стоял впереди, как всегда, гордо расправив плечи и уверенно подняв подбородок. В глазах светилось упрямство.
Вильерс посмотрел на второго лакея:
— Найди повозку и передай всю эту компанию миссис Джоббер — с рук на руки. Извинись от моего имени и попроси отмыть и одеть их как можно приличнее. Я же немедленно отправлю Эшмола на поиски достойной школы. Да, вот это первый взнос на содержание детей. — Он протянул пригоршню гиней.
— Школа? — изумленно пробормотал один из мальчиков.
Тобиас заметно успокоился.
— Мы будем хорошо учиться, — пообещал он и неохотно добавил: — Сэр…
— Я не сэр, — поправил Вильерс. — Можете обращаться ко мне «ваша светлость». — Он тут же почувствовал себя напыщенным дураком. — А ты, Тобиас, поедешь не к миссис Джоббер, а домой — вместе со мной.
Тобиас не собирался менять решение.
— Нет. К тому же меня зовут Джуби.
— Твое имя — Тобиас. Ты мой сын, а потому немедленно отправишься в Вильерс-Хаус.
— Я буду жить у миссис Джоббер, а не у вас. — Мальчик едва заметно усмехнулся.
Удивленно разинув рты, товарищи наблюдали за развитием событий.
На миг Вильерс задумался, не поручить ли упрямца оставшемуся без дела лакею: уж очень не хотелось тащить в экипаж всю эту, деликатно выражаясь, грязь. Но наемная карета и лакей в данном случае вряд ли годились: подобное появление сразу поставило бы мальчика в ложное положение в глазах слуг. Впрочем, пока герцог и сам понятия не имел, каким именно должно быть это положение.
— Немедленно садись в экипаж! — приказал он.
— Нет!
Выхода не было. Перчаткам и без того пришел конец, да и розовому камзолу, скорее всего тоже. Молниеносным движением Леопольд схватил упрямца и перекинул через плечо.
Лакей услужливо открыл дверь, и отец сунул сына на бархатный диван. Поднялся сам и уселся напротив.
Мальчик без промедления принял вертикальное положение и устремил на родителя бескомпромиссный взгляд.
Герцог не видел необходимости продолжать препирательства, а потому сосредоточился на испорченных перчатках: предстояло снять их с наименьшим ущербом для рук.
В голове настойчиво крутились две мысли. Первая заключалась в необходимости найти еще пятерых отпрысков. А вторая…
…ему нужна жена. Немедленно, сейчас же!..
Возможно, женщине удастся понять, как разговаривать с уменьшенной копией герцога Вильерса. У него это пока не получалось.
Оставалось одно: жениться сегодня же. В крайнем случае — завтра.
Глава 28
Доктора Уильяма Уидеринга терзал ужасный кашель. Элайджа и Джемма вошли в приемную и услышали доносившиеся из жилой комнаты мучительные, пугающие звуки.
— Кажется, доктор умирает! — в тревоге воскликнула Джемма.
Элайджа, в свою очередь, решил, что больной находится на последнем издыхании, но не счел разумным высказывать заключение вслух. Джемма и без того казалась испуганной — откровенно говоря, в последние дни выражение страха покидало ее лицо только в одном случае: в постели, в объятиях мужа.
Сам же герцог Бомон испытывал непонятное, труднообъяснимое счастье. После любовных утех в саду Аполлона он всецело примирился с будущим, каким бы коротким оно ни оказалось. Вот и сейчас он невозмутимо проводил Джемму к стулу, а сам сел рядом.
Герцогиня тут же взяла со стола медицинский журнал и начала читать.
— Он экспериментирует с ямайским перцем: выясняет, насколько препарат полезен в качестве лекарства от заболеваний легких, — сообщила она спустя несколько минут.
Доктор Уидеринг появился прежде, чем Элайджа успел что-нибудь ответить, — высокий статный человек с густыми кустистыми бровями, плохо сочетавшимися с аккуратными буклями напудренного парика. Из-под бровей лихорадочно блестели темные глаза.
— Ваша светлость, — с поклоном приветствовал он герцога. Повернулся, увидел Джемму и поклонился еще глубже. — И ваша светлость.
— Я приехал, чтобы проконсультироваться относительно вашей работы с Digitalis purpurea, — пояснил Элайджа.
Доктор заметно оживился, а глаза блеснули еще ярче.
— Увлекательнейшая тема! Результаты исследований дают основания для разумного оптимизма.
— Дело в том, что меня нередко подводит сердце, — продолжил Элайджа. — Хотелось бы услышать, ваше мнение; конечно, если у вас найдется время для беседы.
— Не согласитесь ли пройти в кабинет, чтобы я мог подробно вас осмотреть? Сердце — сложный орган, а Digitalis purpurea или, как растение называют в обиходе, наперстянка обладает ограниченной сферой применения. Впрочем, у меня есть коллега, который…
Дверь закрылась, и голос стих. Стоило доктору увидеть нуждающегося, в помощи пациента, как он сразу забыл о присутствии дамы.
Джемма сняла шляпку и пелерину и снова села. С того момента, как болезнь мужа проявилась с угрожающей откровенностью, она впервые осталась одна.
В голову пришла предательская мысль: если Элайджа умрет, одиночество превратится в обычное состояние. Нет, только не думать о плохом!
Герцогине еще ни разу не доводилось бывать в приемной доктора. Если требовалась медицинская помощь, врачи немедленно приезжали домой — такой порядок считался приличным и достойным титула. Она посмотрела по сторонам: одну из стен просторной комнаты занимал массивный ореховый шкаф со множеством выдвижных ящиков. Большинство из них оказались плотно закрыты, но некоторые почему-то оставались открытыми, и в целом картина представляла собой хаотичное нагромождение, похожее на башню из разнокалиберных детских кубиков.
Джемма встала и сделала несколько шагов; так легче дышалось. Каждый из ящиков был снабжен торопливо написанной этикеткой, словно хозяину не хватило времени и терпения. Как оказалось, некоторые отделения имели сугубо медицинское предназначение: так, выдвинув ящичек с надписью «настойка опия», любопытная посетительница увидела несколько маленьких бутылочек. Под этикеткой «драгоценности» скрывалась небольшая горка горного хрусталя.
