— Сторожа спят как убитые. Похоже, их усыпили.
— Значит, нас ждут, — заключил я. — Который час?
— Полночь через пять минут, — отозвался Шокер. — Ну, поехали, что ли?
Джип, тихо урча, въехал на территорию спящего кладбища. Яркий свет галогеновых ламп выхватил из темноты ряды памятников самых разных цветов, форм и размеров. Чем дальше мы углублялись в царство мертвых, тем мучительнее было смотреть на кресты и мраморные плиты могил, тем мрачнее становились предчувствия. Мы знали, что из каждой могилы может вылезти давно усопшее тело, демонической силой поднятое против нас. Плотные облака закрыли от глаз звезды и луну, в высоких скворечниках завывал ветер; даже сквозь шум двигателя мы могли слышать далекое завывание волков.
— Оборотни уже близко, — прошептала Светлана.
Кладбище располагалось на склонах нескольких холмов, и главная аллея вела нас как раз в ложбинку между двумя из них. Чем ниже мы спускались, тем больше хотелось бросить все и вернуться. Я мог видеть напряжение на лицах напарников и знал, что такое же напряжение царит на моем собственном лице. Не было ничего удивительного, когда внезапно поднялся туман. Он призрачными струями появлялся из могил, тысячами змей извивался меж крестов и памятников. Туман принес с собой еще большее чувство тревоги, запах сырой земли и влагу.
— Не нравится мне все это, — тихо сказал Шокер, вглядываясь в белую пелену.
Внезапно что-то прыгнуло на капот джипа и тут же исчезло в тумане.
— Черт, что это было? — заорал Топор, выхватывая пистолет-пулемет.
— Похоже, собака, — отдувался Шокер.
— Ага, здоровенная псина с горящими глазами, — согласилась Светлана. — Оборотни!
Едва она прокричала последнее слово, как из темноты на машину накинулись многочисленные тени. Поднялся ужасный скрежет и вой, грубый и ничуть не похожий на собачий лай окружил джип. Десятки ударов посыпались на корпус автомобиля со всех сторон, нас закачало как жалкое суденышко во время шторма. Не прошло и двух секунд, и все стекла оказались выбиты. В образовавшиеся дыры просунулись чудовищные морды полуволков-полу-хрен-знает-чего с огромными зубами и горящими адским пламенем глазами. Прямо перед моим носом клацнула воняющая разложением пасть оборотня, но я уже успел достать свой полуавтоматический пистолет пятидесятого калибра. Ствол оружия вошел глубоко в глотку, и раздался выстрел. На меня брызнуло горячей кровью, а лопнувшая голова оборотня исчезла за дверью.
И тут же заголосили «Вихри» вампиров. Под нескончаемые атаки здоровенных — размером с телят — чудовищ мы покинули салон автомобиля. Я поначалу отстреливался из пистолета, но когда патроны в обойме закончились, я, не успевая поменять ее, открыл огонь из «Клинов». Туман рвало в клочья яркими и длинными языками пламени, изрыгаемыми нашим оружием; пространство заполнилось диким ревом оборотней, каждый из которых был похож на греческого Цербера — огромного трехглавого пса, охраняющего ворота в Царство мертвых. Тот факт, что у нападающих на нас вервольфов было по одной голове, едва ли успокаивал.
Патроны в магазинах пулеметов закончились. Скорее почувствовав, чем услышав сухие щелчки, я присел на одно колено и попытался перезарядить оружие. Тут же откуда-то со стороны на меня прыгнул массивный волк, зубы два раза клацнули слева и справа от моей головы, и я спасся лишь благодаря реакции.
— Пшел вон! — зарычал я в тон оборотню. Сильным ударом обеих рук я подбросил его высоко в воздух, и перед тем как он коснулся земли, я успел разрядить в него всю обойму вновь перезаряженного пулемета.
Слева от меня Топор яростно поливал пространство огнем. Я краем глаза видел, что ему удается сдерживать приток монстров, и когда Топор вдруг исчез из поля зрения, я забеспокоился. Увернувшись от прыжка очередного волка, я повернулся и закричал:
— Топор!
В отдалении от машины послышались звуки возни и характерные для вампира ругательства. Сшибая на ходу наскакивающих оборотней, я побежал в сторону шума и споткнулся о валяющегося среди могил вампира. В руках он сжимал толстую шею волка, не давая тому прокусить собственное горло. Я выставил сразу два «Клина» и двойным выстрелом убил оборотня.
— Черт, заело ствол! — объяснил Топор. — Эти суки сразу потащили!
Мы поспешили к пятнам света от автомобильных фар, вокруг которых периодически вспыхивали желтые огни выстрелов. Повсюду уже лежали тела поверженных чудовищ… Оборотни отличаются тем, что после смерти в облике волка превращаются в людей. И сейчас, перепрыгивая через трупы, я с отвращением замечал простреленные головы и развороченные лица обычных людей. Возможно, я даже встречал кого-то из них раньше и не знал, что он оборотень…
Одновременно на нас с Топором кинулись два волка, на порядок крупнее предыдущих. Мы упали на дорогу и стали бороться с чудовищами, при этом сами рычали как настоящие оборотни. Стас, шипя, сумел сбросить оборотня с себя и теперь прижал его к асфальту. Его глаза полыхали, как и глаза нападающих, пламенем, а зубы, отчего-то показавшиеся мне невероятно длинными и острыми, оскалились в кровожадной усмешке. Вампир несколько раз приложился кулаком к косматой морде, а потом нырнул в его шкуру и впился клыками в разгоряченную, буквально взмыленную кожу, прокусывая ее до крупных сосудов. Все это я видел, пытаясь одолеть набросившееся на меня существо. Я перевернулся на бок, уклоняясь от зубов вервольфа, кулаком въехал ему по уху, а затем лбом — прямо в горячий нос. Оборотень взвыл и попытался отпрыгнуть в сторону, но я ловко схватил его за гриву, свернул шею и, подобно Топору, вгрызся глубоко в плоть чудовища. В рот сразу же хлынула вязкая, противно пахнущая кровь, от вкуса которой я едва не потерял сознание. Желудок попытался воспротивиться такой пище, и я едва смог сдержаться, но продолжал жадно всасывать жидкость и с каждым глотком ощущал прилив сил.
Топор рядом уже покончил со «своим» оборотнем, выпрямился в полный рост и завыл, обратив залитое кровью лицо и раскрытую пасть вверх. На него прыгнул из тумана новый противник, но вампир после недолгой борьбы впился и в него. Я же, почувствовав, что насытился, подобрал выроненное оружие, и по обнаженным и окровавленным человеческим телам пошел в сторону машины. Слишком поздно спохватился, что больше не слышно выстрелов, и одним прыжком оказался на крыше джипа. Но волнения были напрасными: Макс и Шокер, как и мы с Топором, нависли над трепещущими и поскуливающими волками, высасывая из них противную густую жидкость. Лишь Светлана не принимала участия в общей трапезе и, держась за бок, навалилась на открытую дверцу автомобиля.
— Как ты? — рыкнул я, все еще обуянный азартом схватки и кровавым опьянением.
— Нормально, — поморщилась девушка.
Вскоре из тумана выплыла испачканная физиономия Топора. В руке он тащил отрубленную волчью голову, которая с каждой секундой все больше принимала облик человеческой. Когда Топор наконец презрительно швырнул ее в туман, голова волка окончательно превратилась в голову человека. Грозно оглядев поле битвы, вампир зарычал:
