пошли по течению, обратно к реке. Они тоже отправятся к реке, но, дойдя до нее, не будут знать, что делать. Они подумают: "Должно быть, тех, кто последовал за рикахекрианами в Голубые горы, много, у них храбрые сердца, и они вооружены мушкетами. Они приплыли на лодках, и двое из них: один из их воинов и один ирокез — прокрались по ручью до лагеря рикахекриан, когда Кивасса закрыл свои глаза и уши, и украли уведенную рикахекрианами лань, и убили мужчину, который вместе с ними убежал от бледнолицых". — И пройдет немало времени, покуда они не поймут, что никаких лодок не было и что тех, кто последовал за ними в Голубые горы, было только двое, ибо я очень тщательно скрыл наш след там, где этот ручей впадает в реку. Но в конце концов они отыщут его, а еще через какое-то время смекнут, что вождь конестога, его белый брат и девушка пошли против течения ручья, и тогда пустятся в погоню. Однако это случится лишь после того, как солнце утратит свою силу, и к тому времени мы должны будем уйти далеко.
— Понятно, — молвил Лэндлесс. — Монакатока обладает мудростью лесов.
— Монакатока — великий вождь, — последовал краткий ответ.
— Ты думаешь, они последуют за нами, даже поняв, что к тому времени мы успели уйти далеко?
Они будут идти по нашим следам солнце за солнцем, зоркие, как коршуны, неутомимые, как дикие лошади, голодные, как волки, покуда мы не доберемся до племен, которые дружественны бледнолицым. А это случится лишь через много-много солнц. Я сказал моему брату, что в Голубых горах нас подстерегает Смерть. Теперь же Смерть идет по нашему следу.
Они дошли до еще более узкого потока, впадающего в ручей, по коему они шагали до сих пор, и саскуэханнок свернул в его русло. Вскоре их взорам предстал пологий каменный склон, на некотором отдалении от которого виднелся невысокий холм.
— Хорошо, — пробормотал индеец. — Мокасины не оставят на этой скале таких следов, которых не выпьет солнце.
Они выбрались из воды на скалу и остановились, глядя на лощину, по которой пришли.
— Мой брат устал, — молвил саскуэханнок. — Девушку понесет Монакатока.
— Я не устал, — ответил Лэндлесс.
Индеец посмотрел на лицо девушки, которую его товарищ нёс на плече.
— Она красива и бела, как те цветы, которые наши девы собирают на берегах ласкающей глаз реки.
— Она приходит в себя, — сказал Лэндлесс и, бережно положив ее на скалу, опустился подле нее на колени.
Она открыла глаза и спокойно посмотрела на него.
— Вы пришли, — сонно промолвила она. — Мне снилось, что вы придете за мной. А где мой отец и мой кузен?
— Они все еще ищут вас, сударыня, я в этом не сомневаюсь, хотя и не видел их со дня вашего похищения. Они поплыли вверх по Паманки, и потому им не удалось вас найти. Благодаря этому саскуэханноку, мне повезло больше.
Она лежала, так же спокойно глядя на него, и на лице ее не было удивления, оно отражало только безмятежный покой.
— Тот мулат, — молвила она. — Его я боялась больше остальных. Увидев, что он вошел в шалаш, я начала молиться о смерти. Вы убили его?
— Думаю да, — отвечал Лэндлесс, — но я не уверен. Я слишком спешил, чтобы удостовериться.
— Неважно, — сказала она. — Ведь вы не дадите ему причинить мне зло — если он еще жив — и не позволите этим индейцам схватить меня опять?
— Нет, сударыня, — ответил Лэндлесс.
Она улыбнулась, как ребенок, и закрыла глаза. В лунном свете она в своем белом платье и с распустившимися волосами, которые золотым плащом окутывали ее до колен, была похожа на бестелесный дух, возникший из тумана, на Лорелею[96], спящую на своей рейнской скале. Лэндлесс, все еще стоящий на коленях, смотрел на нее с неистово бьющимся сердцем, но тут саскуэханнок, опершись на свой мушкет, устремил на них свой бесстрастный взор и сказал:
— Мы должны отойти далеко отсюда к тому времени, как эти собаки проснутся, а Златовласка не может идти быстро. Надо уходить сейчас.
— Сударыня, — молвил Лэндлесс.
Она открыла глаза, и он помог ей встать.
— Нам надобно спешить, — мягко сказал он. — Они будут преследовать нас, и мы должны пройти как можно дальше до того, как они обнаружат наш след.
— Я об этом не подумала, — промолвила она, широко раскрыв глаза. — Мне казалось, что все уже позади — весь этот ужас, весь этот кошмар. Пойдем же и поспешим! Я сильная и научилась ходить по лесу. Скорей!
Индеец пошел впереди по камням, затем они зашагали по ковру из сухой сосновой хвои и наконец оказались в лесистой, заросшей папоротником низине, где жирная черная земля пружинила под их ногами, как губка. Здесь индеец заставил Лэндлесса нести Патрицию, а сам пошел сзади, идя задом наперед, ступая в следы своего спутника и останавливаясь после каждого шага, дабы, используя все индейские хитрости, скрывать их следы. Вскоре они опять набрели на участок скальной породы, долго шли по нему, затем обнаружили еще один ручей, мелкий и широкий. По лесу медленно разливался бледный свет занимающегося дня. В ветвях деревьев над их головами запорхали и защебетали птицы, зацокали белки, и в белой дымке там, где ручей делал повороты, они трое видели оленей, выходящих из леса на водопой.
Перед ними показался большой холм, на котором не росли деревья, а только жесткая трава и невысокий чертополох, усеянный голубыми цветами, на которых жужжало множество пчел. Они взобрались на этот холм и с его вершины стали смотреть, как в безоблачное небо поднимается огненный шар. Утренний ветерок, веющий над бескрайним лесом, обдувал их лица, а снизу доносились лесные звуки и запахи. Кругом высились громады Голубых гор — острые вершины, теряющиеся в облаках, могучие бастионы, поднимающиеся из моря тумана — таинственные твердыни, которые никогда не видали поселенцы, живущие на равнинах. Для них это была некая волшебная страна, в которой, по их мнению, было много золота.
— О, эти горы! — молвила Патриция. — Эту ужасные грозные горы! Когда же мы избавимся от них? Когда доберемся до равнины и синей воды?
— Думаю, до этого пройдет много дней, — ответил Лэндлесс. — Смотрите, наши лица обращены на восток — в сторону дома.
Она с минуту постояла молча, и на ее щеки медленно воротился румянец, а в ее глазах засиял свет, затем вдруг спросила:
— Вас послал за мной мой отец?
— Нет, сударыня.
— Тогда как же вы здесь оказались?
Он поглядел на нее с улыбкой.
— Я сбежал
