была искренна. Написала о том, что так и не решилась ему сказать. О том, как влюбилась в него с первого взгляда. О том, как восхищалась им и не пропускала ни одной его футбольной тренировки в средней школе. О том, как писала ему любовные записки и тут же разрывала на мелкие кусочки. О том, что даже Эшли не знала о моих чувствах к её родному брату. О том, что то время в Клифтоне, когда семья Кёртисов переехала, стало для меня самым мучительным временем в жизни. Я любила Шелдона. Искренне и по-настоящему. Первой безответной любовью, которая так часто любит поселяться в сердцах наивных подростков.
«Надеюсь у тебя всё хорошо. Люблю тебя, и всегда буду помнить. Джесмин», – закончила письмо, ещё раз пробежалась глазами по строкам и сложила в чистый конверт.
– Думал, дашь почитать, – прозвучал сзади приглушённый голос.
– Это личное, – улыбнулась я Риджу.
– О, ещё чуть-чуть и я начну ревновать.
– А есть повод? – поднявшись из-за стола, поинтересовалась легкомысленно. – У тебя ведь нет никого, чтобы ревновать.
И Дэнди не ответил. Вновь помрачнел, будто я ему руку в душу засунула и до боли сжала в кулаке. Не понимаю, что с ним каждый раз происходит. Будто в голове загорается красная лампочка и сигналит давать заднюю, иначе всё – лопнет.
Давно пора с ним поговорить. Но знаю ведь – не ответит. Снова.
– Не знаю, какой адрес писать, – перевела тему, и Дэнди шагнул ближе.
– Сомневаешься, где он может быть?
– Он был хорошим парнем. По-настоящему хорошим, если понимаешь, о чём я.
– О, да. Плохиши нынче не в моде, – ухмыльнулся Ридж. – Тогда пиши: «Райская улица на Небе». Что? Проверено же.
Так и написала.
Риджа не было около получаса, а когда вернулся, сообщил, что письмо на Небеса удачно заброшено в почтовый ящик и плашмя плюхнулся на свою кровать.
– Сегодня ты у меня значит, ночуешь, а? – игриво вздёрнул бровь, повернув ко мне голову.
– Не придуривайся. Вижу же, что тебе ни черта не весело.
– Блин. Так очевидно?
– Не знаю… Нет сил объяснять, – упала рядышком на матрас. – Я звонила Блэр. Она в порядке.
– Значит, Железка до неё ещё не добралась?
– Железка?
– Ну надо ж её как-то обозначить.
Усмехнувшись, перевернулась на бок и подпёрла голову ладонью.
– И что завтра? Тайлер?
– Тайлер, – вздохнул Ридж. – И его лучший друг Перегар.
Я вновь усмехнулась, испытывая к Дэнди теплоту и благодарность за то, что он для меня делает. За всё. Потому что он действительно меня спасает, во всех смыслах.
– Если выиграешь Тайлера, и до Шелдона дойдёт письмо, счёт станет 5:3 в твою пользу. И всё наконец закончится. Перевес будет уже невозможен.
– То есть… Блэр останется нетронутой? – огонёк надежды вспыхнул в груди.
Ридж неутешительно заглянул мне в глаза:
– Только если твоя копия не сделает с ней что-нибудь за эту ночь. Времени у неё достаточно.
– Как и на Тайлера. Как и на Шелдона. И на Лиама… Если она до них доберётся, даже представлять не хочу, что будет. Весь мир их забудет. Кроме меня.
– Время не на нашей стороне, – Ридж перекатился на бок и оказался со мной лицом к лицу, – но с Тайлером она вряд ли тесно знакома, так что ей придётся постараться. А Шелдон слишком сильно её любит, чтобы так быстро избавиться от чувств. Лиам… надеюсь, он заперся в репетиционной студии и играет так громко, что до него не достучаться…
– А Блэр она должна кучу денег, – усмехнулась я, внезапно почувствовав веселье от этой мысли.
– Но спать ты всё равно не должна, – на полном серьёзе заговорил Ридж. – Ещё немного. Нужно потерпеть.
– Знаю. Могу сделать только хуже.
– Сейчас нельзя вмешиваться.
Вздохнула:
– Значит, мне снова нужна конская доза кофеина! – заключила и приподнялась с кровати, как руки Дэнди резко обхватили меня за талию и повалили обратно.
– Можно и… без кофе обойтись, – произнёс, ухмыльнувшись.
Сдерживая улыбку поинтересовалсь:
– О чём это ты?
– А ты и не догадываешься? – хитрые огоньки плясали в его глазах.
– Понятия не имею.
– Да ладно тебе! – фыркнул Ридж и поднялся на ноги. – Никогда не играла в PlayStation? У меня есть отличная игра, пойдем, покажу.
– Идиот, – скривившись в злобной гримасе, запустила в него подушкой.
– Да ты никак разочарована, Барби, – довольно посмеивался Ридж. – Расчёт шёл на жаркий животный секс, а?
– Я за кофе, – не глядя на него потопала к двери.
– Эй? – Дэнди перехватил меня, мягко притянув к себе. – Я же пошутил. – Провёл ладонью по моему лицу, спустился к шее и запустил руку мне в волосы, так что по телу точно искорки пробежались.
Его глаза казались двумя бесконечными вселенными. Хотелось окунуться в них, познать глубину и никогда больше не чувствовать себя одинокой.
– Это всё не по-настоящему, – прошептала безо всяких обвинений. – Ты и я.
– Возможно… – искренне, шепотом ответил Ридж. – Возможно так и будет, Джесмин, я не хочу тебя обманывать… Но я искренне верю в то, что это правильно. В то, что мы делаем то, чего хотим. И в то, что хотя бы сейчас мир не станет возражать. В то, что однажды ты меня поймёшь. В то… что ты и я… здесь… вместе… и эта ночь будет длиться вечность. Для нас двоих. «Возможно» – это уже шанс. Но без обещаний.
– Звучит неутешительно, – печально улыбнулась. – Может, расскажешь наконец? Что с тобой происходит?
– Возможно, – грустно улыбнулся Ридж в ответ. – Возможно, Джес. Однажды.
– Никаких обещаний?
– Никаких.
Его пальцы забрались под мою футболку, и кожа тут же отреагировала приятным покалыванием. В этот раз действия Риджа были медленными, нежными, осторожными. Такими, словно он стремиться каждую секунду этой ночи растянуть до бесконечности.
Когда есть я и он. И никаких обещаний.
– Что тебя беспокоит? – прошептал он, скользя горячими губами по моей шее. – Думаешь, я пустоголовый идиот, который играет с тобой? Нет, Джес… это мир с тобой играет, кто-то, или что-то… но точно не я. Я пытаюсь уберечь тебя от этого мира, потому что мне не всё равно. Мне не всё равно, кто ты и что с тобой будет. Не всё равно, как ты на меня смотришь и что чувствуешь. Ты нужна мне… это правда.
И эти слова прозвучали лучше всяких признаний Зеркального Дэнди. Потому что сейчас Ридж настоящий, искренний. Он ничего не обещает, но в его словах нет лицемерия и фальши. Нет лжи и коварства. У него есть тайна, которую он не готов мне рассказать. Но у него есть чувства. Те самые, – настоящие, верю в это. Буду верить
