спешки, преследовавшим нас последние несколько недель.
Уже на подходе к дому я рассказал Эстель о пари, которое мы заключили с Филиппом, и об условиях, которые ему предстояло выполнить в случае проигрыша.
"Ты же знаешь, я всегда поддержу любую твою идею," – сказала она. "И я неоднократно говорила тебе, что уважаю твой выбор и искренне восхищаюсь твоей преданностью, но что будет, если Италия проиграет до выхода в финал?"
Это был вполне резонный вопрос, который совсем забыл задать нам в поезде слегка ошарашенный сказанным Кузя. Чтобы на него ответить, я достал из кармана бумажку, которую передал на рассмотрение Филиппу, когда мы были на стадионе.
"Сделай вид, что вдумчиво изучаешь написанное, а потом решительно согласись, демонстрируя абсолютную уверенность в итоговом результате," – перевёл я ей содержимое.
"Не понимаю…" – растерянно отреагировала она. "Что это значит?"
"Нет никакого спора," – объяснил я. "Мы понимали, насколько это серьёзное решение, и как болезненно его может воспринять Кузя. Филипп попросил меня помочь придумать наиболее мягкий способ вывалить на него эту информацию, и я предложил преподнести её именно в такой форме. Так, мы могли бы посмотреть на реакцию нашего друга и при необходимости внести соответствующие коррективы. Но когда мы раскрыли ему первое условие, он даже не поинтересовался, а что будет в противном случае. Тогда-то мы и поняли, что он принял услышанное и оценил его правильность. Теперь, даже несмотря на результаты четвертьфиналов и полуфиналов, он выступит за переезд. Это слишком важный шаг, чтобы оставлять его на откуп случаю, хотя я и уверен в том, что Италии как минимум гарантированно серебро. Чувствую себя самым настоящим Ди Каприо из фильма 'Начало'. Ты смотрела?"
"Нет, но план мне очень понравился. Поверить не могу, что уже в четверг стану женой серого кардинала. С тобой не соскучишься!"
"А то!" – игриво произнёс я, после чего прижал Эстель к себе и поцеловал. "Обязательно посмотрим этот фильм. Пускай это будет наш первый из множества совместных киносеанс в статусе супружеской пары."
Весь следующий день, как, собственно, и всё оставшееся до приезда моих родителей время, мы провели за исследованием Барселоны и всё это под аккомпанемент новостей с римских и мюнхенских полей о победах Франции и Италии соответственно. Примерно в это же время мы узнали о прибытии наших билетов на первый полуфинал и забронировали себе места на самолёт до Лондона.
Грядущая свадьба в силу своих скромных масштабов не требовала дополнительных приготовлений, поэтому мы со спокойной душой могли наслаждаться видами уже почти достроенного Храма Святого Семейства, Дома Бальо и Готического квартала. Наши ежедневные променады по улочкам каталонской столицы в сопровождении трёх местных жителей были настолько душевными, что мы каждый вечер валились с ног не столько от физической усталости, сколько от смеха, обилие которого не на шутку нас изматывало. Когда к нам присоединились будущие бабушка и дедушка с моей стороны, подобного рода вылазки стали ещё красочнее и забавнее, заметно сплотив всех нас и наполнив наши сердца теплом и взаимоуважением.
Несмотря на то, что в таком составе мы успели провести всего полтора дня, вечер второго июля застал нас в состоянии абсолютной гармонии и единения. Немногочисленная группа собравшихся гостей заняла свои места в идеально подходящем ей по размеру зале. Две уже знакомых мне подружки невесты, Камилла и Эммануэль, стояли напротив расположившихся за моей спиной Кузей с Филиппом. Священник и по совместительству друг семьи стоял в самом центре с Библией в руках. Перебирая в своих потных ладошках бумажки с текстом, который я во всей этой суматохе так и не успел дописать, я пытался мысленно доформулировать заключительные строки своей клятвы. Но стоило мне увидеть появившуюся в нескольких метрах от алтаря Эстель, как всё встало на свои места. Она, держась за своего отца, шла мне навстречу, попутно ослепляя присутствующие своей красотой. Простейшее белое платье смотрелось на ней лучше, чем сотни самых изысканных нарядов на наиболее высокооплачиваемых моделях мира. Её красота, внешняя и внутренняя, наполнила собой зал, словно Северное Сияние пролило свет на бесконечные просторы заснеженных масс. Прозрев от столь яркого видения, я, как по щелчку пальцев, знал, что говорить.
"Эстель," – сказал я, получив от Кузи предназначенное ей кольцо. "Долгое время моим самым большим страхом была боязнь совершения одних и тех же ошибок. Когда у меня что-то не получалось, я воспринимал это как знак, что лучше этим больше не заниматься. Но случайная встреча с тобой изменила мои представления. Ни одни из моих предыдущих отношений нельзя назвать удачными. Однако, сейчас я нахожусь в нескольких мгновениях от того, чтобы связать себя узами брака с самой потрясающей девушкой на Земле. И, что самое интересное, я совершенно не переживаю насчёт плачевного исхода, вероятность которого всегда присутствует. Но дело вовсе не в излишней самоуверенности. Дело в тебе. Ты – мой самый главный в жизни прецедент. Ты – неопровержимое доказательство того, что будущее находится вне власти прошлого и отвечает лишь перед настоящим. Я не могу пообещать тебе, что буду идеальным мужем. Но одно мне известно наверняка: отныне, даже допустив ошибку, я найду в себе силы и смелость её исправить. Это самое малое, что я могу сделать в благодарность за твои понимание и поддержку. Ты даже себе не представляешь, как преобразила мою жизнь. Жизнь, которую я хочу провести с тобой в бесконечных попытках сделать наш мир и окружающую его действительность чуточку лучше."
Сразу же после церемонии наша группа из десяти человек направилась в то самое семейное кафе, где Эстель собиралась работать после получения своего диплома, и по соседству с которым мы с Филиппом, вне зависимости от результатов оставшихся футбольных матчей, планировали отрыть отель. Приготовленный совместно нашими мамами ужин подавался под то самое вино, бутылку которого я и моя теперь уже жена выпили той судьбоносной февральской ночью в Камбодже, и сопровождался тостами тех самых людей, присутствия которых на моей свадьбе мне всё-таки удалось добиться.
"Спасибо тебе за то, что делаешь его счастливым," – обратился Кузя к Эстель, с которой они сразу нашли общий язык.
"Кажется, твоё появление изменило не только жизнь Сени, но и мою," – добавил Филипп, сославшийся на возрождение нашей дружбы и надвигающийся переезд.
Остаток вечера, как и следующие после него несколько дней пролетели незаметно. Насыщенная культурная программа в совокупности с приятным обществом из самых близких людей сделали своё дело, и Барселону мы покидали в приподнятом настроении. Идея Кузи насчёт переноса свадьбы оказалась невероятно удачной, за что я его ещё
