экзерсисы, в бесконечное пережёвывание разнородных решений, непонятно как сложенных в одну корзину, чтобы выдать старомодную посудину из камня и кирпича за современное здание. Как будто мы, аккумуляторы и генераторы движения, с нашими механическими продолжениями, с шумом и скоростью нашей жизни, можем жить в тех же домах, на тех же улицах, которые люди, удовлетворяя свои потребности, построили четыре, пять, шесть веков назад.
В этом проявляется наивысшее скудоумие современной архитектуры, бесконечно самовоспроизводящееся при продажном пособничестве академий, где вынуждены томиться знания, где молодёжь принуждают к рукоблудному копированию классических образцов вместо того, чтобы распахнуть умы для поиска новых горизонтов и решения новой насущной задачи: футуристского дома и города. Дома и города, которые были бы нашими и духовно и материально, в которых наше бурление могло развернуться, не выглядя при этом потешным анахронизмом.
Проблема футуристской архитектуры – это не проблема непосредственного переустройства. Дело не в том, чтобы найти новые очертания, новые дверные и оконные рамы, заменить колонны, пилястры и консоли на кариатид, мух и лягушек. Не в том, чтобы оставить голый кирпичный фасад, покрыть его штукатуркой или облицевать камнем, и не в формальных различиях между старыми и новыми зданиями. Речь идёт о том, чтобы создать совершенно новый футуристский дом, используя при его строительстве все возможности науки и техники, щедро удовлетворяя все наши духовные потребности и наши привычки, попирая всё смешное, тяжеловесное и противное нам (традицию, стиль, эстетику, пропорции) и утверждая новые формы, новые линии, новую гармонию очертаний и объёмов – архитектуру, не только рождённую своеобразными условиями современной жизни, а такую, которая по своей эстетической ценности соответствовала бы нашему восприятию. Подобная архитектура не может подчиняться законам исторической преемственности. Она должна быть новой, как нов наш душевный настрой.
Строительное искусство могло развиваться во времени и переходить от одного стиля к другому, не меняя общий характер архитектуры, поскольку в истории изменения часто зависят или от моды или от смены религиозных убеждений и политического уклада. Крайне редко причина изменений кроется в глубинном изменении среды, полностью меняющем устои и несущем обновление, – как открытие законов природы, совершенствование механических орудий, рациональное научное использование материалов.
В современном мире процесс последовательного стилистического развития архитектуры останавливается. Архитектура отрывается от традиции. И ничего не остаётся, как начать всё сначала.
Расчёт сопротивления материалов, использование железобетона и железа исключают «архитектуру» в традиционном, классическом смысле. Современные строительные материалы и наши научные познания не могут повиноваться дисциплине исторических стилей. В этом главная причина того, что «модные» строения, в которых от лёгкости и невиданной тонкости балки, от хрупкости железобетона пытаются добиться тяжёлого изгиба арки и основательности мрамора, выглядят так нелепо.
Огромный разрыв между современным и древним миром определяется всем тем, чего раньше не было. В нашу жизнь вошло то, о чём в древности даже не подозревали, сложились определённые материальные обстоятельства и возникли настроения, имевшие бессчётное множество последствий, первейшее из которых – рождение нового идеала красоты, ещё не вполне ясного и находящегося в стадии зародыша, хотя его очарование ощутила даже толпа. Мы утратили чувство монументальности, тяжести, статичности и обогатили своё восприятие вкусом к лёгкому, полезному, эфемерному и стремительному. Мы чувствуем, что теперь мы не люди соборов, величественных зданий и дворцов, а люди больших гостиниц, железнодорожных станций, бескрайних дорог, колоссальных портов, крытых рынков, освещённых галерей, прямых проспектов и целительного сноса старых зданий.
Мы должны выдумать и заново создать футуристский город, похожий на огромную строительную площадку – бурлящий, лёгкий, изменчивый, каждая часть которого подвижна. Выдумать и создать футуристский дом, похожий на огромную машину. Лифтам не придётся больше прятаться в лестничных клетках, как одиноким червям, – бесполезные лестницы отменят, лифты же будут карабкаться по фасадам, как железно-стеклянные змеи. Дом из цемента, стекла и железа, без росписи и без скульптуры; дом, вся красота которого во врождённой красоте его линий и рельефов, необычайно уродливый в своей механической простоте, высокий и широкий настолько, насколько это необходимо, а не по предписанию городских законов. Дом этот будет возвышаться на краю бурлящей пропасти – улицы, которая больше не будет ковриком, расстеленным на уровне дверей, а углубится в землю на несколько этажей. По ней будет двигаться городской транспорт, а сами улицы будут соединены между собой переходами – от металлических мостиков до скоростных эскалаторов.
Нужно отменить декоративность. Нужно решить проблему футуристской архитектуры, не крадя то, что можно подсмотреть на фотографиях из Китая, Персии и Японии, и не настаивая тупо на правилах Витрувия, а опираясь на талант и взяв на вооружение опыт науки и техники. Все должно быть революционным. Нужно использовать крыши, использовать подземные помещения, снять акцент с фасадов, перенести проблему хорошего вкуса из сферы очертаний, капителей и подъездов в область больших скоплений масс и свободного пространственного планирования. Пора покончить с монументальной кладбищенской архитектурой, напоминающей о прошлом. К чёрту памятники, тротуары, портики и лестницы, перенесём улицы и площади глубоко под землю, поднимем уровень городов.
Я БОРЮСЬ ПРОТИВ И ПРЕЗИРАЮ:
1. Всю авангардную псевдоархитектуру – австрийскую, венгерскую, немецкую и американскую.
2. Всю классическую архитектуру – величественную, жреческую, театральную, декоративную, монументальную, изящную и ласкающую глаз.
3. Бальзамирование, восстановление и воспроизведение старинных памятников и дворцов.
4. Перпендикулярные и горизонтальные линии, кубические и пирамидальные формы – статичные, тяжёлые, гнетущие и совершенно не сочетающиеся с нашим новым восприятием.
5. Использование тяжеловесных, объёмных, прочных, устаревших, дорогостоящих материалов.
И ЗАЯВЛЯЮ:
1. Что футуристская архитектура – это архитектура расчёта, безрассудной смелости и простоты; это архитектура железобетона, железа, стекла, картона, волокна и всех заменителей дерева, камня и кирпича, позволяющих добиться наивысшей эластичности и лёгкости;
2. Что это не сводит футуристскую архитектуру к убогому сочетанию практичности и пользы; она остаётся искусством, т. е. синтезом, выражением;
3. Что косые и эллиптические линии являются динамическими и по своей природе обладают в тысячу раз большей эмоциональной силой, чем перпендикулярные и горизонтальные линии; без них динамически всеобъемлющей архитектуры быть не может;
4. Что декор есть нечто, сверху накладываемое на архитектуру, – это абсурд; декоративная ценность футуристской архитектуры определяется одним – использованием и сохранением исходного расположения необработанного или ничем не покрытого материала или материала, который покрашен яркими красками;
5. Что, подобно древним, черпавшим вдохновение для своего искусства в природе, мы – материально и духовно искусственные люди – должны найти вдохновение в созданном нами новейшем механическом мире; архитектура должна стать самым ярким его выражением, самым полным обобщением, самым удачным художественным слиянием;
6. Архитектуры как искусства располагать формы зданий согласно установленным правилам больше не существует;
7. Под архитектурой следует понимать усилие свободно и смело гармонизировать человека
