чтобы не разрыдаться. — Хоть что-то.
Вал будто и не слышал меня. Физически он был здесь, но его мысли… Он взял свою дорожную сумку и всё с той же неестественной для него медлительностью прошел в гостиную.
Я от напряжения и внезапно накатившей злости, хотела ударить Вала. По плечу или между лопаток — неважно. Только бы он прекратил молчать. Но я остановила себя, понимая, что это эмоции во мне кипят и застилают пеленой рассудок.
— Вал? — сонно пробормотала Катя, привстав на локтях. — Это ты?
Вал молча зажег в комнате свет. Я осталась стоять на пороге между гостиной и прихожей. В затылок отдавались жесткие толчки сердца.
— Ну не молчи же ты! — не сдержалась я. — Ответь, что с ним?! — мой голос сорвался, подбородок задрожал.
Вал расстегнул сумку, достал из нее что-то. Я не сразу распознала в небольшом предмете черный футляр для очков. Внутри меня всё туго сжалось. Желудок замутило. Резко захотелось согнуться пополам. Вал медленно опустил чехол с очками на журнальный столик. Это были очки Бабая.
Радио-няня, стоявшая на подоконнике, оповестила о том, что Макс проснулся. Обычно, он спит хорошо, но в последнее время тоже стал беспокойным.
— Я пойду, уложу Макса, — надтреснутый голос Вала показался мне совсем чужим.
— Скажи, — умоляюще попросила я.
— Нечего сказать, — Вал посмотрел на меня. Его глаза были такими тусклыми-тусклыми, почти безжизненными. — Нечего, — повторил он и поднялся по лестнице на второй этаж.
Радио-няня продолжала работать. Я отчётливо слышала, как Вал обратился к Максу, пытаясь его успокоить. Кажется, у него это получилось, причем гораздо быстрей, чем обычно выходит у меня. Повисла тишина. А потом и я, и Катя обменялись встревоженными взглядами. Послышались придушенные хриплые всхлипы. И они явно принадлежали не Максу.
Глава 48
— Ты уверена в своем решении? — спросила меня Катя, пока мы ожидали начала посадки на ее рейс.
— Да, — кивнула я. — Абсолютно. В моей жизни сейчас слишком много неопределённости. И я хочу хотя бы в одном вопросе поставить точку. Сибил помогла мне с квартирой. У нее родственники перебрались в Испанию на некоторое время. Аренда относительно невысокая. Скоро начнется стажировка и ее нужно будет совмещать с учебой. Не хочу давать никаких надежд Валу.
— Он всё еще молчит?
— Я пыталась добиться ответов. А он только спросил меня о том, чего я хочу: чтобы он забрал надежду или дал ее. Я ответила, что мне просто страшно.
— Странно всё это, — Катя нахмурилась. — Я говорила со Стасом. Он видел дом. Там ничего не осталось.
— Я не верю, что Боря мертв. Я это чувствую.
— Злата, прости меня, но… Это просто защитная реакция.
— Тела нет, — резко парировала я.
— Здесь всё очень неопределённо. Вал тебе не предоставил всю информацию. Нужно быть готовой ко всему.
— Если бы Борис был мертв, Вал прямо об этом заявил. Он никогда не щадил и говорил мне правду. Но что, если сейчас этой правды нет? Что если ситуация еще нестабильна, что он мне может сказать?
— Я очень хочу разделить твою надежду, — Кать взяла меня за руки. — Но, похоже, в этом вопросе у нас с тобой разные взгляды. Мне сложно верить и надеяться там, где почти не осталось никакой надежды. Проще сразу принять самое худшее. Но ты не такая. Поэтому… Лучше верь. И не сдавайся, хорошо?
— Хорошо.
— Вала мне по-своему жаль, — Катя отпустила мои руки. — Любит он тебя.
— Именно поэтому я не хочу играть с его чувствами, — тяжесть на душе стала практически невыносимой. — Жив Боря или нет, — я осеклась и глубоко втянула воздух. — В вопросе с Валом это не имеет значения. Он заслуживает совершенно другую женщину. Я не смогу ему дать то, чего он хочет. Никогда не смогу, даже если бы и попыталась.
— Ты умница, Златка. Жизнь бьет, а ты всё равно поднимаешься.
— Боря однажды сказал мне, что важно быстро подняться, когда ударили. Замешкаешься — никогда не встанешь, — я удивилась собственной памяти. Насколько точно она сохранила всё то, что касалось Бабая.
— У тебя мысли правильные, — Катя задумчиво рассматривала меня. — С ценностями тоже всё в порядке. Ты умничка. И я говорю об этом совершенно искренне. Поверь, многие женщины воспользовались бы любовью Вала. Состряпали бы по-быстрому свадьбу и закрепили всё это беременностью. В общем, прикрыли бы тылы. А ты не такая. Не думаешь исключительно о себе. Пожалуй, только теперь я поняла ошибочность своего суждения.
— О чем это ты? — непонимающе спросила я.
— Помнишь, я была уверена, что у тебя с Валом намного больше общего, чем с Борисом?
— Да. Помню.
— Я ошиблась. Глядя на тебя и вспоминая Бориса, я вижу две частицы одного целого. Знаю, — Катя закатила глаза. — Звучит жутко пафосно. Но это правда. Прошло столько времени, а ты всё еще верна ему. Ты с ним. Пусть и не физически. Но ментально всегда с ним. Я права?
— Абсолютно, — тихо ответила я.
— Это прекрасно, Злата. Испытать такую форму любви. Сложную, болезненную, но настолько яркую, что вряд ли такое когда-нибудь забудется. Я никогда в жизни не могла подумать, что Бабай уступит своим принципам. А он это сделал. Ради тебя и Макса. Я желаю тебе счастья, Злата. — Катя обняла меня.
— Спасибо. За всё. Я рада, что у меня есть такая подруга, как ты, — я еще крепче обняла Катю на прощание.
После отлёта подруги время будто бы немного ускорило свой бег. Меня всё еще кружило в неизвестности, но я старалась сохранять спокойствие. Молчание Вала не было его дурацким капризом. Ни он, ни Борис никогда ничего не делали просто так. Я всего лишь должна верить и ждать. И пусть это ожидание сжирало и рвало меня изнутри, другого выхода просто не было.
Я не хотела становиться слабой и устраивать истерики. Это ничего не изменит, только усугубит ситуацию. Борис сильный, значит и я обязана быть такой же.
Как только у меня появилась возможность откровенно поговорить с Валом, я тут же без промедления ею воспользовалась. Это было ясное субботнее утро. Я решила приготовить завтрак. Макс проснулся вместе со мной и уже сидел за своим столиком.
— Солнышко, оставь мишку в покое. Сейчас будем кушать, — обратилась я к сыну, но он всё равно упрямо демонстрировал своей игрушке конструктор.
— Доброе утро, — на кухню вошел еще немного сонный Вал. Сегодня был тот редкий случай, когда он мог не торопиться на работу.
— Доброе, — тут же отозвалась я.
Макс, забыв об игрушках, сразу потянулся к Валу, чтобы тот
