Игнат хотел было сделать шаг за ним и поднять назад на руки, но все старейшины одновременно шикнули на него. Я посмотрела на вампиров вокруг: безоговорочный и безусловный культ детей.
Я постаралась сделать шаг навстречу, но не смогла. Видимо, гипноз, что наложил на меня Адам перестал действовать от яда старейшины, и теперь тело разрывалось от боли.
Малыш медленно, но верно продолжал движение ко мне. Выглядело слегка крипово от скорости, что он сумел набрать под конец своего пути.
Через пару секунд он оказался у моих ног — взялся за мои колени, и я, будто потеряв опору, упала обратно на стул.
Малыш молча пронзительно посмотрел мне в глаза, наклонив голову вбок.
— А! А! А! — он повернулся куда-то к старейшинам и начал теребить маленькой ладошкой, будто подзывая их к себе.
Старейшины подошли.
— А-а-а-а!!! — начал топать ногами этот хулиган передо мной, высматривая на столе старейшин сумку.
— Я поняла, ты костюм хочешь! — моя старейшина-арбитр взяла сумку и поставила на пол перед ним.
Ребёнок закричал сильнее. Он хотел не сумку. Его взгляд опять упёрся на стол. Там лежали сапоги.
Я сглотнула. Собака, что всё это время внимательно наблюдала за маленькой версией своей тезки, сделала шаг вперёд и лизнула щёку малыша. Тот звонко засмеялся. Электричество в зале начало улюлюкать: то затухая, то пуская искры из ламп.
Старейшина, улыбаясь, принесла ему эти страшные зелёные сапоги. Тот сел на пол в моих ногах и начал кусать бортик обуви. Все ждали каких-то действий, но ребёнок был просто увлечён своей желанной игрушкой.
— Британи, Вы лучшая в этом деле, — громким шёпотом сказала в тишине арбитр, когда поняла, что на знак надеяться не стоит, — Проверьте, пожалуйста, костюм!
Все вампиры в зале встали со своих мест. Напряжение росло. Я посмотрела на Адама, что стоял невдалеке. Он улыбался. Он улыбался как самый счастливый в мире отец.
Британи, девушка роковых размеров, встала со своего места, и тяжёлой поступью подошла к нам. Она вытащила костюм. Вдохнула его. Посмотрела на меня, ещё раз втянула воздух носом, а потом, опустилась обратно к сумке. Она нашла перчатку с капельками крови. Медленно, будто укачивая её как непослушное дитя, она провела шёлковой тканью по своей щеке.
Беатрис в это время стояла и нервно дышала. Её безумный взгляд бегал с меня на костюм, и обратно…
А потом время будто замерло. Все объекты стали двигаться с супер-замедленной скоростью.
— Ма-ма! — малыш на неуверенных ножках и не с первой попытки встал к моим коленям. Моё сердце остановилось, все мои сомнения на этом слове просто исчезли. Из глаз хлынули горячие слёзы.
Его карие глаза начали сильно хлопать, губки стянулись в трубочку и задрожали.
— Ма-ма-ни-на-да, — он протянул мне что-то, что смог отковырять из ботинок. Что-то красное.
Я посмотрела на это, тяжело дыша.
— Ле-ля, — сказал он мне, нахмурившись и продолжая уверенно держать камень с требованием в глазах, чтобы я его взяла.
Я протянула руку к зажатой ладошке сына. Посмотрела на Адама, который в отличие от остальных также продолжал быть “живым”.
— Ма-йя Фи-фи-ка, — сказал он, вкладывая камень мне в руку, перед тем, как я провалилась в страшные и дикие чертоги своего разума.
Глава 24— Как мне это надоело, — услышала я новый голос. Точнее старо-новый. Это был голос фетишиста. Я повернулась. ФСБшник, почему-то со стеклянными глазами, убрав свой пистолет в кобуру, просто сел за руль своего кабриолета и, не произнеся ни одного лишнего звука, дал по газам.
Мы остались вдвоём. Наручники всё ещё на мне. Он сделал шаг ко мне навстречу, я от него.
— Не бойся меня, — тихо и мелодично сказал фетишист, сделав новый шаг ко мне. Я сделала шаг назад, — Я думал, что у вас так принято. И я хотел извиниться перед тобой, — после небольшой паузы, он с какой-то лёгкой улыбкой, словно маньяк, произнёс, — Кира. Лютая, — я сделала новый шаг назад, — А я-то думал Алеся Знацкая, как было сказано в твоём приглашении, — снова животный страх окутал меня, я снова сделала шаг назад, — Как думаешь, организаторам понравится, что на их вечеринку пришёл незваный гость? — он снова сделал шаг ко мне, — Или как гости отнесутся к тому, что незваного гостя привела сама Крис Ракова?
Мне было страшно. Опять. Очень. Каблуки ботфортов уже свисали над пропастью кювета. Больше моя нервная система не выдержит:
— Что ты хочешь? — я прямо спросила демона, что навис надо мной. В лесу завыли волки.
— Вкусить тебя, — и он наклонился к моему лицу.
Фетешист слегка потёрся об мою щёку своей щетиной и закрыл от удовольствия глаза.
— Твоя кожа… Нежнее лепестка самой шелковистой розы, — прохрипел он мне на ушко.
По телу от его горячего дыхания прошлись мурашки.
Мне стало зябко. Бессознательно захотелось прильнуть к источнику единственного тепла, что стоял передо мной в этом холодном лесу.
Его руки плавно соскользнули с моих плеч вниз.
Его горячие ладони сжали через тонкую ткань мантии мои ягодицы и потянули моё тело на себя, чтобы я не упала в кювет.
Я закрыла глаза от этого жаркого удовольствия прикосновений. Фетешист улыбнулся. Он был доволен реакцией… внушения.
Его губы начали целовать мои скулы-мочку уха-подбородок-шею-ключицу, ложбинку на груди…
Я прерывисто вздохнула. Мужчина оторвался от ласкания моих грудей и посмотрел своими чёрными от возбуждения глазами на меня. Он что-то хотел спросить, но я положила свой пальчик на его губы и внимательно посмотрела ему в душу.
Возможно, я совершу сейчас самый безрассудный в своей жизни поступок, я тысячу раз о нём пожалею, но… — я закусила губу. Фетишист сглотнул, — именно так и только с такой страстью я хотела бы зачать своего ребёнка.
— Можно? — на выдохе спросила я, облизнув свои разбухшие от желания губы. Всё моё естество внутри свело от потребности. Потребности в этом мужчине. Я поднесла руки в наручниках к его причинному месту, хлопая ресницами.
Фетешист томно посмотрел на меня, казалось, только от одного моего вопроса он получил оргазм.
— Можно, — ответил он с рыком, резко содрал с меня мантию, развернул к себе спиной, и обвил двумя руками мои, скреплённые металлическими наручниками, — Тебе можно всё! — прорычал он с хрипотцой в голосе.
— Возьми меня жёстко… Возьми меня грубо, — сказала я ему, открывая свою шею и полностью отдаваясь на волю сильнейшего. Разум был затуманен страстью.
— Желание дамы для меня закон! — медленно, заставляя почувствовать меня Его Богиней, он впился в мою ложбинку между шеей и плечом. Я застонала от искристого, раздражающего рецепторы счастья, удовольствия.
