отсюда поскорее. Ведь я...я не могу без него. Не вынесу, если меня отправят домой.
После недолгого колебания, я заношу ногу над окном, перемещаю на нее тело и начинаю опасный, но жизненно необходимый в сложившихся обстоятельствах спуск.
Глава 44. Все планы рушатся
Арина
Я полна решимости, но едва нога моя оказывается на карнизе, как тут же неумело соскальзывает с него, и я практически теряю опору. Я со всей силы вцепляюсь в подоконник. Стараюсь не смотреть вниз и все равно невольно опускаю взгляд.
Высоко.
Дыхание перехватывает. Я вдруг со всей очевидностью понимаю, что жутко, просто до дрожи в конечностях, боюсь высоты.
Страшно, очень.
В мгновение спина покрывается липким противным потом.
Ругаю себя за трусость, но ничего не остается, как снова возвратиться в комнату.
- Да, Наташ, представляешь. Втихаря. Практически врала нам в лицо..., - продолжает доноситься из-за стены.
Тетя все еще обсуждает меня с мамой. И я уверена, как только они закончат, мой телефон разорвет от входящего и последует отповедь уже от мамы.
Слова тети о том, что я продажная, так и стоят в ушах. Стены душат.
Я должна попытаться снова. Должна.
На этот раз я решаю, что все же захвачу с собой вещи. Быстро докидываю в сумку необходимое, застегиваю молнию и, свесившись с подоконника, разжимаю пальцы.
Сумка летит вниз и с глухим стуком шлепается на асфальт. Я заворожено наблюдаю за этим, представляя на месте сумки свое тело.
Стоит лишь чуть-чуть оступиться, и...
Но делать нечего.
Зажмурившись, я снова заношу ногу над подоконником и на этот раз решительно выбираюсь целиком.
Ступаю на хлипкий узкий карниз двумя ногами и плотно прижимаясь к стене переставляю ноги по направлению к пожарной лестнице.
Пройти нужно совсем немного, всего пару метров. Любая бы на моем месте решилась и не стала устраивать по этому поводу истерики. И почему только я такая трусиха.
Обливаюсь потом, трясусь, и когда под моими пальцами, наконец, вместо гладкой стены оказываются прохладные шершавые прутья пожарной лестницы, выдыхаю облегченно и вцепляюсь в них, что было сил.
Все, сделала.
Дальше спускаться уже намного проще. Но от того невероятного напряжения, что сковывает тело, я все равно оступаюсь, не удерживаюсь и последние пару метров до земли кубарем лечу вниз.
Падаю неловко, больно ударяясь коленями, локтями и остальными частями тела. Хочется заплакать от боли. Но когда понимаю, что ничего не сломано, несколько успокаиваюсь. Подползаю к сумке, сижу с ней в обнимку несколько секунд, радуясь, что окно выходит в тупик, вздыхаю и поднимаюсь на ноги.
Оглядываю окно, через которое только что выбралась, а потом подбираю свои вещи и плетусь с ними к остановке.
Голова кружится очень сильно.
Мне все еще не верится, что я решилась на такой отчаянный шаг. Смелость готова покинуть меня буквально в любой момент.
Телефон вдруг начинает вибрировать и я вздрагиваю. Как я и думала, мама.
Мне не хочется принимать вызов, нет желания слушать ее, но я понимаю, что не могу проигнорировать ее звонок.
- Да, мам, - говорю я и вздыхаю, уже зная, что именно сейчас услышу.
- Арина, это правда? - сходу начинает она.
Голос мамы точно такой же взволнованный, как и у тети.
- Нет, мам, вы все не так поняли, - пытаюсь объяснить.
Но мама меня не слушает.
- Ты связалась с каким-то мажором, который дает тебе деньги в обмен на услуги в постели. Арина, как ты могла?!? Боже, какой стыд, какой позор…
Я оставляю телефон подальше, чтобы не слышать, как она поливает меня грязью. Не хочу слушать. И понимаю, что сейчас бесполезно пытаться ей что-нибудь объяснить.
- Сестра сначала, теперь еще и ты…Боже мой, Арина, надеюсь, ты хотя бы не забеременела…Не подцепила ничего. Кошмар просто! Я выезжаю к вам первой же электричкой. Раз ты не смогла нормально учиться, будешь сидеть дома. Устроим тебя на наш завод или в столовую. А с учебами хватит, знаем, чем это заканчивается. Боже мой, боже мой…
Я молчу и слушаю, слушаю и молчу. Сбросить вызов, конечно не решаюсь.
Мало того, вдруг понимаю, что мама в чем-то даже права. Не в чем-то, а в очень и очень многом.
Я ведь и правда чуть было не...опозорила семью. То есть...все ведь к этому шло.
- Ты поняла меня, Арин? - спрашивает мама.
- Извини, я...
- Приеду, поговорим. Все.
Мама отключается, а я не выдерживаю и звоню Гордею.
- Привет, Бельчонок, - отзывается он после первого гудка.
- Привет, - говорю я и замолкаю.
- Арин, что-то случилось?
Веселость из его голоса исчезает и в нем появляются нотки настороженности.
Мне хочется сказать, что да, случилось. Еще как случилось. Хочется попросить, чтобы приехал за мной поскорее и увез меня к себе. Но на меня словно ступор нападает.
- Н…нет, все в порядке.
- Мы же встречаемся сегодня?
- Извини, не получится сегодня. Я...приболела немного. Поговорим позже. Пока.
Сбрасываю вызов, закусываю губу.
Ну и зачем? Чего я хотела добиться этим звонком? Думала попросить, чтобы приехал за мной пораньше, но отчего-то так и не решилась на это.
В последний момент горло словно невидимый обруч какой-то сдавил, и слова лишнего вымолвить не смогла.
А в конце вообще...
Гордей перезванивает, но я не принимаю вызов. Он что-то пишет, я отключаю телефон.
Потому что понимаю вдруг со всей отчетливостью, что если поеду к нему, то тетя с мамой окажутся правы. Я действительно стану продажной.
Окажу ему определенные услуги в обмен на то, что смогу у него жить.
То есть…это ведь уже не будет романтическим свиданием.
Он разрешит у него жить, а я…буду должна ему за это. Если мне не захочется, у меня не будет права возразить. Он сможет выгнать меня в любой момент, а я должна буду угождать, чтобы этого не произошло.
Слезы капают из глаз, и я размазываю их по щекам. И вместе с сумкой плетусь обратно к подъезду.
Вхожу, поднимаюсь на свой этаж, звоню в звонок.
Тетя распахивает дверь почти сразу и в немом изумлении смотрит на меня.
- Арина? – восклицает она, снова хватаясь за сердце. – Но…как?
- Я вылезла через окно, - говорю я, опустив голову.
- Что?
- Через окно, - повторяю я. – Думала убежать, но…ты права, идти мне некуда.
- Господи, боже мой!
Она чуть не силой втаскивает меня в
