рука Женевьевы вырвалась наружу.
— Не надо. — Она схватила меня за локоть.
— А? — Я отпустил ручку двери.
— Не уходи.
— Но я думал…
— Они отпустили это. — Она опустила руку и повернулась обратно к Кэти и Тимоти. — Они нашли способ быть счастливыми и справились с горем. Не приноси его на их порог.
Мои плечи опустились. — Мне нужно завершение, Ви.
— Я знаю, детка. Но это извинение для них? Или для тебя?
Мы оба знали, что это последнее.
Мы с Женевьевой сидели, застыв, и смотрели, как они пропалывают сорняки. По мере того, как проходили долгие минуты, пока они обходили двор, подстригая нарциссы и тюльпаны, я понял, что это было мое завершение.
Они дали мне его, живя.
Каждое проходящее мгновение, каждая улыбка, которой они делились, не казалась фальшивой. Это не было шоу. Они потеряли свою дочь. Они потеряли свою маленькую внучку. Но они жили.
Мама как-то сказала мне, что Кейн нашел общий язык с Шеннон, когда посетил ее могилу. Я попробовал. Дважды. Каждый раз, когда я уходил, мне становилось хуже, чем когда я приходил, потому что, глядя на это серое надгробие, я знал, что она никогда не вернется. Я положил ее в землю.
Мне не нужна была могила, чтобы дать мне завершение. Мне нужно было это.
Жизнь.
— Они отпустили ее, — прошептал я, когда Тимоти сорвал цветок и протянул его жене.
Этот цветок был надеждой на то, что, возможно, однажды скоро я тоже смогу отпустить боль и жить своей жизнью с этой женщиной рядом.
Я пристегнул ремень безопасности. — Я готов ехать домой.
— Чтобы увидеться с мамой?
Я покачала головой. — Нет. Я позвоню позже и оправдаюсь. Мы приедем к ней в другой день. Сейчас я просто хочу домой. С тобой.
— Ты в порядке?
Я бросил последний взгляд на Кэти и Тимоти. Они шли, взявшись за руки, к дому. Я запомнил их улыбки, затем повернулся к Женевьеве.
Она сияла. Если мое сердце оставляло ее бездыханной, то ее сердце давало мне повод дышать. Знала ли она, как много она для меня значит?
Нет. Потому что я ей не говорил.
— Я больше не хочу быть фиктивным супругом.
Она вздрогнула. — О.
— Может, ты наденешь это кольцо по-настоящему?
Ее брови сошлись. — Я не… что?
— Я не заслуживаю тебя.
— Исайя…
— Дай мне закончить.
Она зажала рот и кивнула.
— Я не заслуживаю тебя, Ви, но я не могу от тебя отказаться. — Если бы она хотела уйти, я бы не стал стоять у нее на пути. Но если она уйдет, я уже никогда не буду прежним.
Глаза Женевьевы затопило. — Я тоже не хочу от тебя отказываться.
Улыбка расплылась по моему лицу — это только заставило ее плакать сильнее. — Так ты останешься моей женой?
Она фыркнула, смахнув слезы со щек. Затем она наклонилась, потянулась, чтобы поцеловать меня в губы. — Да.
ГЛАВА 24
ЖЕНЕВЬЕВА
— Я хочу купить тебе кольцо получше.
— Похоже, это пустая трата денег, раз я не буду его носить.
Исайя ворчал. — Ви.
— Это мое кольцо. — Я пошевелила пальцем. — Я не хочу другое.
Он пробормотал что-то еще под нос и вернулся к ноутбуку на столе. Он искал квартиру в Миссуле больше часа, пока я собирала вещи.
С момента нашей поездки в Бозман прошло три месяца — с тех пор, как мы с Исайей стали настоящими супругами. Это не произошло в одночасье, но за эти три месяца мы вдвоем начали обретать мир.
Вместе.
Наша жизнь не была захватывающей. Днем мы с Исайей работали, а вечера проводили в квартире. Приключением для нас был поход в ресторан в субботу вечером.
Бывали ночи, когда он просыпался от страшного сна. Бывали дни, когда я плакала из-за потери родителей. Но мы опирались друг на друга. Мы объединяли наши силы. В конце концов, именно так мы выжили в прошлом году.
А теперь пришло время перемен.
После долгого обсуждения мы решили покинуть Клифтон Фордж.
Я потратила целый месяц на подготовку к экзамену LSAT. К счастью, время, проведенное в Денвере, не пропало даром, и информация снова хлынула на меня. Я сдала экзамен, прошла его и теперь была будущим студентом единственной и неповторимой юридической школы в Монтане.
Мы переезжали через две недели, как раз вовремя, чтобы успеть приехать в Миссулу до начала занятий.
— Иди посмотри на это. — Исайя махнул мне рукой в сторону ноутбука.
Я встала с коробки, которую только что заклеила скотчем, и подошла к столу, перегнувшись через его плечо, чтобы просмотреть характеристики и фотографии квартиры с двумя спальнями. — Это немного больше, чем мы заложили в бюджет, но это намного лучше, чем все остальное, что мы нашли.
— Я позвоню им. Может быть, если мы заключим договор на год, они снизят арендную плату на пятьдесят баксов.
Мой желудок сделал кувырок. — Ты уверен, что это то, чего ты хочешь?
Он поднял на меня глаза, его взгляд смягчился. — Куда ты, туда и я.
— Хорошо. — Я улыбнулась и поцеловала его в щеку, а затем вернулась к сбору вещей.
Сегодня я старалась убрать все, что мне не понадобится сразу. Дэш не спешил сдавать квартиру после нашего отъезда, но я не хотела, чтобы наши вещи валялись повсюду. Мы оставили бы большую часть коробок здесь, пока не смогли бы перевезти их все в Миссулу.
Я оглядела комнату, осматривая пространство, которое стало моим убежищем. — Я буду скучать по этому месту.
Исайя встал и подошел ко мне, обхватив меня сзади. Затем он наклонился, чтобы прошептать мне на ухо: — Я тоже.
— Я не думала, что мне это понравится. Не только квартира, но и этот город. Клифтон Фордж был домом. Возвращение в Денвер было давно забытой идеей.
— Мы вернемся, — пообещал он.
— Да, вернемся.
Джим поощрял меня готовиться к экзамену LSAT. Именно он подтолкнул меня к тому, чтобы я наконец-то сделала это. Джим и Исайя были со-капитанами моей личной группы поддержки.
Джим настаивал, чтобы я уделяла время учебе на работе, помогал, если у меня возникали вопросы. Думаю, он радовался получению баллов больше, чем я. Ожидание этих трех недель было нервным для нас обоих. Но он ничуть не удивился, что я получила хорошие результаты. Исайя тоже не удивился.
Я подала документы в юридическую школу и была быстро принята. В тот день, когда мы получили письмо, Исайя начал искать работу.
Единственным минусом нашего переезда было то, что он должен был оставить
