— Правда, — с гордостью произнесла Фелисити.
— Он наследник всего имения.
— Это установлено? Ты все сделал? — спросила жена. Он кивнул.
— Дядя Эдгар уже не может нас тронуть. По-моему, он понял это еще в тот вечер на балу у Страттонов.
В комнату влетела миссис Бокс.
— Его светлость приехал и… О, вы здесь, милорд! — Она с широкой улыбкой подошла к кровати. — Забрать у вас маленького хозяина, голубушка? Он, кажется, заснул.
Фелисити отдала младенца миссис Бокс. Она оказалась отличной няней. Фелисити не сомневалась, что она вырастит еще нескольких маленьких Леннардов.
Миссис Бокс ушла, и Йен растянулся на кровати рядом с женой.
— Нотариус в Лондоне показал мне кое-что интересное. — Йен вынул сложенный лист бумаги. — Оказывается, отец составил инструкцию, которую мне должны были вручить, если я к назначенному сроку обзаведусь наследником.
Фелисити пыталась по выражению его лица определить, что там написано, но он смотрел на нее с непроницаемым видом, который иногда по старой привычке напускал на себя. Она взяла лист и стала читать:
— «Сын мой, если ты это читаешь, значит, не разочаровал меня. Не сомневаюсь, ты всегда считал мои методы экстремальными. Но мне нужна была уверенность, что в мое отсутствие ты будешь заботиться о Честерли, и этот способ мне показался наилучшим, чтобы заставить тебя думать об ответственности. Прости меня, если можешь».
Фелисити сердито скомкала бумагу.
— Он даже не извинился за то, что вынудил тебя уехать! Ни словом не обмолвился о том, что верил в твою невиновность?
— Это и есть его извинение, любимая. Джордан как-то сказал, что если бы отец действительно считал меня недостойным наследства, не составил бы такое странное завещание, а просто завещал имение дяде. Но он этого не сделал, уверенный в том, что я вернусь.
Фелисити взяла Йена за руку:
— Ты больше на него не злишься? Годы мучений, мысль о том, что он презирает тебя…
— Я больше злюсь на себя. Напрасно я уезжал. Мы преодолели бы наши разногласия. Однако меня обуяла гордыня, и я бежал. — Йен улыбнулся. — Но останься я, неизвестно, встретились ли бы мы с тобой.
Она улыбнулась:
— Уверена, что встретились бы. Ты бы что-нибудь совершил, я написала бы об этом в колонке. Ты возмущался бы, пришел ко мне в кабинет, предупредил, чтобы я оставила тебя в покое, и…
— И соблазнил бы, и разработал стратегию, как тебя заполучить. — Он сжал ей руку. — Ты права, querida, это не важно. Той стычки было достаточно, чтобы я захотел тебя.
— Но я этого не заметила. Ты вел себя достаточно агрессивно!
Он поднял брови.
— Я ничего не добился. Ты продолжала писать обо мне.
— Раз уж мы об этом заговорили, — у нее заблестели • глаза, — пора мне вернуться к моей колонке. Стоит ли написать, как виконт Сен-Клер обошелся с врачом, когда у меня начались схватки? Как возмущался, когда врач сказал, что роды могут продлиться несколько часов, так что будущий папаша может лечь спать. А также о том, как будущий папаша присутствовал при родах, не переставая давать советы, при этом ничего не смысля в медицине.
— У меня есть идея получше, — сказал Йен. — Почему бы тебе не описать разные способы занятий любовью, которыми тебя будет мучить добрый виконт, как только врач разрешит супружеские отношения?
— О нет, об этом я писать не могу! — с наигранным ужасом воскликнула Фелисити.
— Даже для тебя это слишком скандально?
— Нет, слишком много. Это займет не одну колонку.
