Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 85
Мы дошли до дома, прошли мимо расшаркавшегося с нами портье, поднялись в квартиру.
– Нам надо выспаться, – распорядился Грегори, – вещей у тебя немного, соберешь чемодан утром. Прими душ, жду тебя в спальне.
Глава 28. Ай лав ю, бэби!
5.30. Среда
Сначала – долгие разговоры в постели. Меня терпеливо убеждают в очередной неправоте.
– К чему упорствовать, Алечка, – говорится нежным голосом, в глубине которого явственно проступает металл, – ты же прекрасно понимаешь, что была виновата. Умей сознаться.
Молчу, с трудом сдерживая то ли гнев, то ли слезы.
– Я понимаю, – продолжает тот же нежно-металлический голос, – я прекрасно понимаю: тебя много обижали в жизни. Ты научилась обороняться. Но тут другой случай! Тебе предоставляется возможность расслабиться и отдаться в руки сильнейшему. Тому, который тебя никогда не обидит. А будет холить-лелеять. Возможно, даже пестовать.
Стоп. Где-то я это уже слышала.
– Ты думаешь, мне просто, – продолжает Грегори, – а мне совсем непросто! Но я отметаю все сомнения и смело беру ответственность за твое благополучие и благополучие твоего сына!
Вот это правда, истинная правда.
– Я открыл тебе свое сердце, Саша. Мне показалось, что впервые в жизни я встретил в женщине друга. Никто из моих знакомых не знает обо мне столько, сколько узнала ты за такой короткий отрезок времени! Я абсолютно честен с тобой, абсолютно искренен, полностью тебе доверяю.
Да, и это невозможно не оценить.
– Подумай, сколько женщин мечтало бы оказаться рядом со мной, но я предоставил это место тебе. Я пригласил тебя в путешествие по жизни. А ты…
А я… из-за каких-то хрустящих хлебцев чуть было всё не разрушила! Какая же я все-таки… дуреха-нескладеха. Неудачница.
– Ну вот, теперь вижу, что ты раскаиваешься, не плачь, моя дорогая Алечка. Не плачь. Я тебя прощаю. Будем считать это недоразумением, хорошо? Иди ко мне, ну, скорее иди…
8.00
Грегори выдал мне большую спортивную сумку, в которую поместились все новые наряды с обувью. Любимые полусапожки, в которых я сошла с трапа московского самолета, он мне отдать не захотел.
– Я оставлю их себе на память, – снисходительно проговорил Грегори, – они будут напоминать о той расхристанной девочке, какой ты впервые ступила на нью-йоркскую землю. Признаться, до сих пор не понимаю, как можно было предстать перед мужчиной в такой старой, потрескавшейся обуви?
10.00
Мы позавтракали в Drake вместе с дочками Стила и тепло простились с ними.
– Надеюсь, расстаемся ненадолго, – сказала Виктория.
– Когда ты вернешься, Алекс? – спросила Вероника.
Я расцеловала их, прослезившись. Пообещала, что вернусь так скоро, как только смогу. Они стояли на тротуаре и махали вслед увозящему нас такси, а я, глядя в заднее стекло на их стремительно уменьшающиеся фигурки, отчего-то чувствовала себя обманщицей.
13.00
Аэропорт им. Дж. Кеннеди. Трафика избежать не удалось. Ползли еле-еле. Грегори заметно нервничал. Он очень не хотел со мной разлучаться. Гораздо заметнее, чем я. Я соскучилась по Москве, по Димке, по друзьям и любимым книгам.
– Надеюсь, осознаешь, что теперь ты – замужняя женщина, – сдавливая меня в объятиях, изрек Грегори.
Я кивнула.
– Буду с нетерпением ждать твоего возвращения, – произнес Грегори. – Иди, милая. Мне дальше нельзя, – он слегка подтолкнул меня к выходу, – не оборачивайся и не думай ни о чем плохом. I love you, baby!
17.30
По непонятной причине рейс задержался. Пассажиры терпеливо сидели два часа в ожидании вылета. Наконец-то он был объявлен, и мы взлетели. Подсевший ко мне американец португальского происхождения по имени Жуан все это время пытался развлечь меня (а заодно и себя) разговорами. Как выяснилось, я совсем неплохо стала понимать американскую речь и даже научилась шутить на чужом языке. Во время беседы лихо переиначивала его имя на все лады: Жан, Джон, Донжуан, Иоанн, Ваня. Он был ужасно дотошным – интересовался всем, что мне понравилось или не понравилось в Америке. Многие вопросы приводили меня в растерянность. Например, на вопрос, что пришлось по вкусу из блюд американской кухни, я сразу ответить не смогла и озадаченно примолкла.
– Greek Salad, – после некоторой паузы додумалась ответить я, чем откровенно позабавила Жуана. Он предложил мне наконец-то попробовать истинно американский говяжий стейк. С радостью заказала его на ужин. Мы выпили с соседом по порции виски, и я, завернувшись в самолетное одеялко, крепко заснула. И проспала всю ночь! Чего от себя никак не ожидала.
Глава 29. Возвращение к себе
Здравствуй, дорогой мой город. Здравствуйте, милые хмурые лица. Напряженные плечи, сомкнутые губы, настороженные движения. Унылое однообразие людского потока. Как давно никто не толкал меня с таким душевным остервенением. Без последующих извинений с обеих сторон.
Здравствуй, родная речь повсюду. Здравствуй, забытая пыль улиц и серость газонов. Першистость воздуха. Как я рада всем вам!
В полдень четверга переступила я порог дома. Точнее сказать, своей каморки. Застыла на мгновение, словно увидела всё впервые. Крупным планом. Расшатанную дверь, давно не открывающееся облезлое окно, покосившуюся от старости бабушкину мебель, разукрашенные Димкой обои, вспученный паркет после потопа, устроенного пожилыми соседями. Ну а далее по коридору – порыжевшую от времени плитку в туалете, неумолкаемо текущую сантехнику, грибок на стенке ванной. Как можно было так жить и растить в этом убожестве ребенка?
Резкий телефонный звонок выводит меня из оцепенения.
– Я тоскую по тебе. – Голос Грегори звучит глухо. – Я совсем не спал, искал тебя повсюду и не мог найти. Я так привык, что ты всегда под рукой и вот тебя нет…
– Зато теперь я всегда у твоего уха, – отшучиваюсь я, чтобы сбить с него приступ внезапной ипохондрии. – Гришенька, я только что вошла в дом. И не успела пока сориентироваться в пространстве.
– Как долетела, Алечка?
– Знаешь, как-то очень далеко было лететь. И долго.
– Ты права, нас с тобой разделяет колоссальное расстояние. Зачем ты вообще покинула меня?
– Гришенька, дорогой мой человек…
– Да, слушаю тебя.
– Я сделаю все, чтобы скучал ты недолго.
– Это мне и хотелось услышать. Пойду, попытаюсь немного поспать. И ты отдохни.
Я разобрала сумку. Американские вещи в этой убогой обстановке казались инопланетными.
Вновь затрещал телефон. Звонил Палыч.
– Санек! Ты забыла, что за день сегодня, что ли? Сам вот решил позвонить, напомнить.
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 85
