— Но… — я растерянно огляделась. Ничего подходящего для освобождения вокруг не наблюдалось — в зале вообще не было ничего, кроме каменного стола и пары фолиантов в открытых стенных нишах. — Мы привязаны, Лорри…
— Γлупости, — отмахнулась графиня. — Это только мужчины считают, что для того, чтобы творить магию, нужны полностью свободные руки и ноги, разум, очищенный от лишних мыслей, абсолютная тишина, полная чистота и правильный настрой, а иначе ничего не сработает. А у меня, как тебе прекрасно известно, огромный опыт скрытного применения магии, скрашивавшей многочасовые матушкины нотации о том, что пристало или не пристало юной леди, которая хочет удачно выйти замуж. Что мне какое-то кольцо в стене, — она пошевелила плечами, демонстрируя ослабленный узел, обвивавший тонкие запястья. — Вот попробовал бы кто магичить из-под вышивки, когда матушка и Норра в четыре глаза следят, чтобы стежки ложились ровно.
В подтверждение своих слов она вновь пощекотала мои пятки лоскутком кружева. Я безуспешно дернулась — в отличие от веревок Лорри, металлические оковы держали прочно.
— Перестань!
— Ладно, ладно, — довольно хихикнув, графиня повернулась спиной. — Видишь узел на веревке? Мне нужна противодействующая сила, чтобы потянуть его в разные стороны. Одна я не могу, а вот твоя воздушная магия сейчас будет очень кстати. И повезло же, что у нас одинаковая магия.
Я нервно прочистила горло.
— Лорри, мы… не одинаковые. Я… моя сильная магия другая… — собрав мужество в кулак, я наконец призналась. — Огонь.
Но графиня, казалось, совершенно не удивилась. Даже наоборот, обрадовалась.
— Ой, — она фыркнула. — Я боялась, ты сейчас скажешь, что ты мастер над зверем. Или, что еще хуже, над водой, и нам останется только утопиться. А огонь — это же прекрасно! Пережжешь веревки — и здравствуй, свобода!
— Прости, Лорри, но у меня нет твоего опыта применения магии из-под пяльцев. Если бы я попробовала нечто подобное, все кончилось бы подожженным батистом — а заодно ковром, клубком и шиньоном леди Норры. Я не могу так. Вдруг я тебя обожгу?
Я нерешительно подергала скованными руками. Пальцы двигались — я даже могла щелкнуть, выпуская искру. Но контролировать ее не получалось — металлические петли плотно прижимали запястья, не позволяя задать направление пламени.
Огонек беспомощно сорвался с пальцев — и каменная поверхность стола впитала его без остатка.
— Попробуй ещё раз, — терпеливо предложила Лоррейн. — Давай, ты сможешь. Мы, женщины, можем все! Жги! Не думай о мелочах, сосредоточься на веревке. А то не хочу тебя пугать, но какой-то противный голосок упрямо шепчет мне на ухо, что вряд ли нас надолго оставят одних.
Последний аргумент подействовал. Сосредоточившись, я выпустила искру, целясь в узел, связывавший запястья Лорри. Первые два язычка пламени упали на пол и, не найдя пищи, потухли. Третий приземлился на подол юбки графини, но не успела я испугаться, как та ловко затоптала огонек пяткой.
Четвертая попытка оказалась удачной.
Искра упала прямо в переплетение толстых нитей. Я изо всех сил старалась удержать контроль над пламенем, не давая тому разгореться в полную силу, но даже так веревка начала поддаваться. Узел задымился, в глубине запульсировало красное свечение.
Лорри возликовала.
В тишине отчетливо раздался звук лопнувшей крученой нити.
Одна.
Вторая.
Внезапно бедро обожгло — будто уголек коснулся кожи. Вскрикнув от неожиданности и боли, я дернулась и потеряла концентрацию. Искра потухла.
— Ой!
— «Ой» что? — мгновенно встрепенулась Лорри, недовольно дергая руками. — Где «ой»?
— Не знаю. В кармане…
Легкий ветерок — не иначе как очередные проделки графини — шаловливо всколыхнул складки юбки, пощекотал кожу на бедре. Жжение пропало. Я скосила взгляд вниз, силясь разглядеть, что Лорри вытащила из моего кармана, но подруга оказалась шустрее.
— Ничего себе! — изумрудные глаза округлились. — Это же камень силы моего брата! Как он у тебя оказался?
Я растерянно хлопнула глазами — хотелось бы и мне это знать! Хотя… в памяти вспыхнули сладкие мгновения наших торопливых объятий в том месте, где я сказала, что нашла Лоррейн. Поцелуй, огнем опаливший губы, и жаркие ладони, скользнувшие по спине, талии и вдруг опустившиеся намного ниже, чем позволяли приличия. Выходит, тогда Коул подложил мне свой камень силы. Но… зачем?
— Так-так-так, — глаза графини загорелись от любопытства. — Ты явно от меня что-то скрываешь, негодница! Как ты могла не рассказать о вас с Коулом?
— Лорри… — щеки вспыхнули. — Да о чем рассказывать? Мы просто… тебя искали. И нам пришлось… пришлось изобразить пару. Помолвленную.
— Так вы еще и помолвлены?! — графиня дернулась в путах, как будто хотела захлопать в ладоши, но слишком поздно вспомнила, что руки связаны за спиной. — Ну братец дает! То год ходит вокруг да около с несчастным видом, а то вдруг несется к алтарю точно скаковой жеребец.
— Да нет же, это не серьезно, это просто…
— Ага-ага, — захихикала подруга. — Так просто, что ты аж пунцовая вся.
— Лорри!
— Что «Лорри»? Не обязательно обладать способностями мастера над разумом, чтобы быть наблюдательной и уметь делать правильные выводы. А ведь я же говорила, гово…
Она резко замолчала, и в наступившей тишине я услышала, как вдалеке гулко хлопнула тяжелая дверь.
По лицу графини пробежала тень, улыбка сползла с насмешливых губ. Лорри подобралась, притихла и побледнела — только глаза сверкнули яростным зеленым огнем. И я вдруг с горечью осознала, что бесстрашная леди-детектив оказалась не такой неуязвимой, какой она привыкла себя считать. Сколько бы она ни пыталась улыбаться, шутить и делать вид, что все было в порядке, правда все равно проступала наружу лиловыми подтеками синяков и непривычной настороженностью в некогда открытом и ясном взгляде.
Нужно было признать: такой, как прежде — чуточку наивной авантюристкой, свято верящей в то, что ничего дурного с ней никогда-никогда не случится — Лорри больше не будет.
Злость поднялась в душе жаркой волной. Я скрипнула зубами, руки сжались в кулаки. Мэр и я, мы привыкли сносить удары судьбы, но Лорри, моя прекрасная, добрая, наивная Лорри… никто не имел права ее и пальцем трогать!
«Не прощу, никогда не прощу!»
Ярость вспыхнула внутри, выжигая неуверенность и страх. А вслед ней пришла неожиданная ясность. Огонь, воздух. Если я боялась навредить Лорри, нужно было заключить узел на ее запястьях в воздушный кокон и спалить веревку дотла, не думая о контроле пламени.
Вжух!
Нити осыпались на пол горсткой пепла. Изумрудные глаза вспыхнули мрачным торжеством. Лорри с наслаждением потянулась, разминая затекшие запястья — и мгновенно вновь спрятала руки за спиной, как только услышала звук приближающихся шагов. Запах дыма развеяла воздушная магия.
