– Это почему?
– Могущественного лорда О’Шейли не привлекают мальчики, – ехидно заметила блондинка.
Я сделала вид, что не поняла намек.
– Слушай, а если ты в департаменте, может, поделишься, что там по поводу Йена? – спохватился Джек.
– Идиот, им же ничего нельзя разглашать! – одернул его Эйван.
Я отрезала кусочек мяса, задумчиво прожевала. С одной стороны, разглашать действительно было нельзя, с другой… Они могли знать то, что могло помочь расследованию.
– Департамент считает, что его убили случайно, – осторожно начала я, – просто оказался не в то время не в том месте…
– Вечером у ворот академии? – фыркнул Джек. – Действительно, где же еще ему оказаться?
– Он должен был прийти гораздо раньше. – Я чуть понизила голос. – Но его что-то задержало… мы выясняем что.
– Разве за ним не следили? – небрежно поинтересовалась Саффи. Судя по выражению лица, ей порядком надоело слушать все это.
– Он ушел от слежки. Отсутствовал часа два, и где был все это время, департамент не знает.
– Может, у девушки? – задумчиво предположил Эйван, было заметно, что история его захватила. – Он ведь встречался с кем-то…
– С продавщицей из цветочной лавки, – подсказала Саффи.
– Откуда знаешь? – вскинулся Джек.
– Он сам как-то говорил, когда Агниэль захотела разводить северные розы. Сказал, что может познакомить с подружкой, и та будет выставлять для покупателей.
– Северные розы? – Я насторожилась. Декоративные цветы были безвредны, а вот высушенные листья дикорастущих сородичей использовались при изготовлении «Розовых грез».
Саффи пожала плечами:
– Я говорила, что это – плохая идея, но она была так одержима своим зельеваром…
– Зельеваром? – переспросил Эйван.
– Она встречалась с Торентуэлем, – лениво пояснила Саффи, – который преподавал основы зельеварения.
– Да ты что! – хохотнул Эйван. – Кто бы мог подумать!
– Да уж! – поддержал его Джек. – Породниться с Диггори хотели бы многие. Принцесса могла найти себе и получше!
– Например, тебя? – пропела Саффи. – Ты же за ней с первого курса бегаешь!
– Неправда! – Покрасневшие щеки выдавали парня с головой.
– Основы зельеварения проходят на третьем курсе, – вмешалась я, предотвращая бессмысленную перепалку. – Получается, они вместе почти два года?
– Три, – беспечно отозвалась Саффи. – Основы же на втором курсе.
Я скептически приподняла брови. Хорошо зная Мэла, я с трудом могла поверить в его постоянство.
– Странно, что граф Диггори допустил подобное. Насколько я знаю, он слишком щепетилен в вопросах родовой чести, а преподаватель-зельевар не слишком удачная партия для дочери графа, – продолжал Джек.
– Как я понимаю, за эти три года речь о свадьбе так и не зашла, – заметила я, обдумывая услышанное.
– Граф Диггори узнал раньше. – Саффи усмехнулась. – Пригрозил, что лишит дочь содержания. Агниэль надо было получить диплом…
– Подожди, а когда они встречались? В академии вы же всегда вместе были… – усомнился Джек.
– По выходным. Знаешь, у некоторых из нас есть жизнь и помимо академии, – отпарировала блондинка.
– Да и прикрывать подругу входило в твои обязанности, верно? – уточнила я.
Саффи пожала плечами:
– Конечно! Как иначе?
– Никак, – кивнула я. – Скажи, а Агниэль знала, как Мэл зарабатывает помимо преподавания?
Показалось, что собеседница насторожилась.
– Ты о чем?
– Все эти эликсиры бодрости. – Я сложила приборы на пустую тарелку. – Это же он готовил?
– А, так их все делают! – отмахнулся Джек. – Правда у эльфа они были самыми ядреными!
– Зато и стоили, – перебил друга Эйван. – Дешевле у него было курсовую заказать! И оценка гарантирована!
Замечание заставило меня скрипнуть зубами.
– Да, если на плагиат не проверят, – возразила я.
– На плагиат? Работы зельевара всегда проходили все проверки! – возразил парень.
– Даже так? – пробормотала я, не то уязвленная, не то польщенная замечанием.
– Угу. И вообще, каждый зарабатывает, как может! – беспечно отозвался Эйван.
– В любом случае теперь все в прошлом, – перебил друга Джек. – Зря только ему матрас выносили.
– Какой матрас? – Я насторожилась.
– Обычный. Тяжелый только, – пояснил Эйван. – Встретил нас в академии и попросил помочь. Сказал, что купил новый, а старый надо вынести.
Я вспомнила абсолютно новый матрас в квартире Мэла. Вот что не сходилось: если он купил этот матрас, то почему оставил ценник, словно потом собирался вернуть обратно.
– А старый вы куда дели? – Голос блондинки прозвучал резко. Она впилась в однокурсника взглядом так, словно от ответа зависела ее жизнь.
– Как обычно: во двор между корпусами. Ну и хлама там навалено! Еле занесли.
– Да? – Саффи взглянула на меня и утратила всякий интерес к разговору.
Покончив с едой, она распрощалась со всеми и направилась к выходу. Я не пошла за ней. Из столовой был еще один выход, и через него было удобно выйти на задний двор. Досадуя, что отпустила охранников, я прошла по темному коридору. Забавные мордашки, вырезанные на дверцах старинного буфета, ожили и внимательно следили за мной.
– Скажите сотрудникам департамента, что я ушла во двор, – шепнула я. Пикси закивали, растаяли в темном дереве. Я выдохнула. Маленький народец непременно сделает все, что я сказала. Главное, чтобы люди Дориана поверили крошкам-пикси.
Попутно навешивая заклинания на пальцы, я прошла через кухню. Повариха хотела было прикрикнуть на меня, но заветные слова «именем императора» и возникшее над моей головой изображение герба Департамента магического контроля охладили пыл ретивой женщины, а направленное мной заклинание безразличия заставило забыть меня и вернуться к шипящим на плите сковородкам.
Я тем временем выскользнула из дверей и направилась во внутренний двор. Образованный между двумя корпусами: административным и учебным, когда-то он использовался для торжественных построений адептов перед началом учебного года. Теперь все мероприятия проходили в огромном зале со сводчатыми потолками, а двор был завален хламом, который после торжественного вручения дипломов торжественно поджигался выпускниками.
Матрас, о котором рассказывал Джек, я нашла почти сразу. Ребята не стали тянуть его на середину, оставили у прохода, образованного двумя корпусами, прислонив к стене. Мне не надо было подходить, чтобы прощупать его: вздувшаяся полосатая обивка и грубый шов с краю говорили сами за себя: слишком скупой и расчетливый Мэл не стал выливать «Розовые грезы», он их спрятал.
