Надя судорожно всхлипнула и спрятала лицо в ладонях. Алексей только в этот момент почувствовал, что, кажется, совсем не дышал на протяжении ее поразительного признания. Он тяжело вздохнул, сделал шаг к Наде, но она вдруг вскочила со стула и убежала от него, хлопнув дверью.
Вот те на. Любит. По-прежнему. Они любят друг друга. И она больше не принцесса. Просто сирота. Чудесная, восхитительная, самая прекрасная на свете... обычная девушка. Алексей заходил по комнате кругами, пытаясь успокоиться и собраться с мыслями. Что изменилось с тех пор, когда он считал себя недостойным ее? Всё. И ничего. Он по-прежнему намного старше нее... но это теперь единственное препятствие между ними. Может ли он... имеет ли право на счастье... с собственной женой? Он ведь честно держался и ждал. Был терпелив и думал о ее благе. Но если она сама... сама хочет принадлежать ему... разве должен он делать их обоих несчастными из-за этих несчастных 12ти лет разницы?
Голова его разрывалась, он несколько раз решительно шагал в сторону двери, но останавливался на полпути. А потом не выдержал напряжения. Сколько можно бегать от самого себя? Алексей схватился за ручку двери и распахнул ее – на пороге стояла Надя. Ни слова не говоря, он обнял ее, втащил в комнату, толкнул дверь ногой.
Они целовались, как безумные. Как будто все эти долгие месяцы они брели по пустыне – и вот перед ними источник холодной и чистой воды... Отрывая друг от друга губы на мгновение, только чтобы вздохнуть, шептали друг другу слова любви – горячие, откровенные, лившиеся прямо из сердца.
– Ты моя, моя теперь, навсегда, – рычал Алёша, не чуя под собой ног. – Слышишь, Надя, я никуда тебя больше не отпущу... ни на шаг! Ты должна быть рядом со мной каждую секунду... Я умираю, если тебя нет рядом... Люблю... обожаю тебя... Ты самое прекрасное, что создал Бог на Земле... Никаких больше Вась, никаких Тань, только я, только мне, только моя...
– Алёша... Алёшенька мой, мой любимый муж, мне не нужен никто, кроме тебя... Никто. Я хочу быть только твоей... навсегда... Я хочу, чтобы ты никогда не отпускал меня никуда... Хочу родить тебе детей, заботиться о тебе, быть с тобой рядом... каждую секунду...
Алексей опустился на кровать и усадил свою жену к себе на колени, крепко прижал ее, сходя с ума от того, как нежно гладит она его своими маленькими ладошками, как запускает тонкие пальчики ему в волосы. Желание накрыло его горячей всепоглощающей волной. Руки будто бы сами скользнули к ней под кофточку, прошлись по мягкой бархатистой коже спины, наткнулись на застежку бюстгальтера и тут же инстинктивно попытались ее расстегнуть. Надя испуганно вздрогнула – это немного отрезвило Алёшу.
– Ты боишься, малыш? Я понимаю... Не будем...
Но девушка отчаянно замотала головой:
– Нет-нет, я больше не боюсь! Я хочу. Алёша, п-пожалуйста, сделай это...
Глава 44. Тайные радости взаправдашней семейной жизни
Она молила его почти со слезами. Молила о том, чего он желал больше всего на свете. Это было жутковато, но все равно безумно возбуждало. Алёша пересадил жену на кровать, очень бережно снял с неё кофточку и бюстгальтер. Стал целовать небольшую, нежную девичью грудь с аккуратными розовыми сосками, заводясь все сильнее. У него уже болел живот от желания, и эта боль отдавала во все конечности, голову и грудь, но Алексей твердо решил не торопиться.
Надя сама подгоняла его – помогла избавиться от футболки, потянула вниз шорты. И тут ему самому стало не по себе. Как же он сделает ей больно? Это ведь его Наденька – он и так непростительно измучил ее за этот год...
Она заметила его нерешительность, притянула к себе, обняла руками и ногами, стала целовать нежно и страстно, сводя его с ума.
– Я хочу этого, Алёша, правда, очень хочу!
– Тебе будет больно, – хрипло прошептал он.
– Я знаю. Ничего страшного. Я готова. Это ведь только в первый раз...
– Не хочу делать тебе больно, – выдохнул Алёша.
Вместо ответа Надя опять поцеловала его, подалась навстречу, раскрылась всем телом. Этого он вынести не смог. Освободил ее от остатков одежды и сделал её своей. Окончательно и навсегда. Только своей. Она никому не принадлежала до него, и он уже никогда никому ее не отдаст.
Надя трогательно сдерживалась, чтобы не застонать от боли. Чтобы не расстраивать мужа. Его маленькая отважная малышка, думающая прежде всего о других, а потом уж о себе. Алексей знал, что все это только для него. Она терпит боль, побеждает страх, раскрывается, когда отчаянно хочется сжаться в комок, только ради него. Чтобы ему было хорошо с ней, чтобы он был счастлив и удовлетворен.
Едва удостоверившись, что преграда разрушена, Алексей остановился и лег рядом с Надей, крепко прижав ее к себе.
– И все? – прошептала она дрожащим голоском. – Это все?
– Неет, – улыбнулся Алёша и поцеловал ее в макушку. – Это только начало. Но тебе на сегодня хватит. Пусть заживет.
– А тебе? Как же ты? Я хочу...
– Я знаю. За меня не беспокойся, любимая. Я подожду.
Какое счастье – называть ее так вслух! Не скрывая правду ни от нее, ни от себя. Любимая. Чудесная. Красавица. Малышка.
– Алёша! – послышался из коридора голос матери. – Надюша! Ужинать!
Они оба вздрогнули от этого звука из внешнего мира.
– Идем, мам! – откликнулся Алексей, бережно положил Надю на кровать, осторожно высвободил из-под нее свои руки.
– Скажем им? – тихо спросила она, глядя на него просительно, почти умоляюще.
Ему хотелось пошутить: мол, зачем? Вот появится первый внук – тогда и скажем, но Надино личико выглядело таким серьезным и печальным, что он не посмел играть ее чувствами:
– Ну конечно. Это ведь наша семья. Надо им сказать.
Ее личико вдруг стало очень серьезным.
– А почему ты сдался? Что случилось? Почему ты раньше твердил, что это невозможно, а сегодня...
– От судьбы не уйдешь. Я тоже не могу победить это чувство. Но за последние несколько месяцев мне начало казаться, что у тебя это получилось. А я не могу. Я схожу по тебе с ума, как мальчишка. Я плохо сплю ночами и вообще неуютно себя чувствую, когда тебя нет рядом. А сегодня ты сказала... что по-прежнему любишь меня.
– Но в прошлый раз ты сказал, что мы не можем быть вместе, несмотря ни на что…
– Я много в чем заблуждался, малыш. Думал, что я сильнее сентиментальных чувств к женщине... А попался, как пацан. И еще этот Василий... Пришел требовать прав на тебя, щенок! И чем черт не шутит – не он так другой, а у меня искры сыпятся из глаз, когда я представляю, что тебя обнимет кто-то, кроме меня!
Надя засмеялась:
– Глупый! Я ни разу ни на кого не посмотрела с тех пор, как вышла за тебя...
Их очередной пылкий поцелуй прервал голос отца:
