Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 81
Стоны более не повторялись, но мерзкое царапанье когтей снова возобновилось и продолжалось до рассвета. Затем, словно существо, издававшее скрежет, вело полностью ночной образ жизни, слабый резонирующий звук прекратился, и далее не раздавался. В состоянии притуплённого, кошмарного предчувствия, уставший и сонный, я с нестерпимой напряжённостью вслушивался в окружающие звуки. Дождь прекратился, наступал мертвенно-бледный рассвет, и я провалился в глубокий сон. Бесформенные бормочущие призраки старого дома уже не могли удерживать моё внимание.
Разбудил меня громкий стук в дверь. Даже в нынешнем сонном состоянии и спутанных чувствах я заметил, что стук выглядел повелительным и спешным. Должно быть, было уже около полудня, и, чувствуя вину за свой долгий сон, я подбежал к двери и открыл ее. Снаружи стоял старый слуга Харпер. Дрожащим печальным голосом он сообщил мне плохую новость.
– С сожалением хочу сказать вам, мистер Чалдейн, – сказал старик, – что сэр Джон умер. Он не ответил на мой стук как обычно, так что я осмелился войти в его комнату. Должно быть, он скончался рано утром.
Неописуемо поражённый этой новостью, я вспомнил одинокий стон, который донёсся до моего слуха на рассвете. Мой хозяин, должно быть, как раз умирал в этот момент. Также я вспомнил и отвратительное кошмарное скрежетание. Неизбежно я задался вопросом – что было причиной этого стона: физическая боль или страх? Не привели ли беспокойство и страшные звуки к последнему приступу болезни сэра Джона? Я не мог быть уверен в истинной причине, но мозг мой кипел от жутких и отвратительных догадок.
Соблюдая бесполезные в таких случаях формальности, я попытался выразить старому слуге свои соболезнования и предложил свою помощь в необходимых приготовлениях к похоронам в соответствии с завещанием Тремота. Так как в доме не было телефона, я вызвался привезти доктора, который смог бы осмотреть тело и выдать свидетельство о смерти. Старик, казалось, всем своим видом выражал облегчение и благодарность.
– Спасибо, сэр, – с жаром сказал он, и добавил: – Я не хочу покидать сэра Джона. Я обещал ему, что прослежу за его телом.
Затем Харпер заговорил о желании сэра Джона быть кремированным. Баронет оставил на этот счёт недвусмысленные указания: необходимо соорудить из найденных в реке брёвен погребальный костёр на холме за домом, сжечь тело, а пепел развеять по всем полям его поместья. Тремот поручил слуге выполнить эти действия как можно скорее после своей смерти. На церемонии не должно быть никого из посторонних, кроме Харпера и тех, кто будет нести тело. Даже близких родственников сэра Джона, живущих неподалёку, не следовало извещать о его смерти, пока обряд кремации не будет закончен.
От предложения Харпера приготовить мне завтрак я отказался, сообщив, что могу поесть в соседней деревне. В поведении слуги наблюдалось какое-то странное беспокойство, но по его невысказанным мыслям и эмоциям я понял, что старику не терпится скорее приступить к обещанному дежурству возле тела сэра Джона.
Было бы утомительно и бесполезно рассказывать о деталях последовавшего погребального обряда. С моря вернулся густой туман, и я едва ли не наощупь отправился в соседний городок через промокший нереальный мир, с трудом отыскивая дорогу. Мне удалось найти доктора, а также нескольких человек, согласившихся сложить погребальный костёр и отнести к нему покойного. Повсюду я натыкался на странную неразговорчивость. Казалось, никто не хотел обсуждать смерть сэра Джона или говорить о тёмных преданиях, связанных с Тремот-Холлом.
Харпер, к моему удивлению, предложил как можно быстрее выполнить кремацию. Однако это оказалось неосуществимо. Когда все формальности и вопросы были решены, туман превратился в сплошной затяжной ливень, сделавший невозможным зажжение погребального костра, и нам пришлось отложить церемонию. Я пообещал Харперу, что останусь в Холле, пока не будет сделано всё задуманное. Таким образом, мне пришлось провести ещё одну ночь под крышей этого проклятого дома с его омерзительными тайнами.
Тьма опустилась рано. Ещё раз посетив соседнюю деревню, в которой я добыл сэндвичи на ужин для Харпера и себя, я вернулся в одинокий Холл. Я встретил Харпера на лестнице, когда поднимался в комнату с покойником. Слуга выглядел встревоженным, как будто его что-то сильно испугало.
– Я надеюсь, вы составите мне компанию этой но чью, мистер Чалдейн, – сказал он. – Это страшное дежурство может оказаться опасным, и я прошу вас разделить его со мной. Но сэр Джон был бы благодарен вам, я уверен. Если у вас есть какое-нибудь оружие, будет хорошо, если вы его возьмёте.
Отказать слуге в его просьбе было невозможно, и я без колебаний согласился. Оружия у меня не было, и Харпер настоял на том, чтобы я взял один из его старинных револьверов.
– Послушайте, Харпер, – обратился я к нему, когда мы следовали по коридору к комнате сэра Джона, – скажите прямо, чего вы боитесь?
Он заметно вздрогнул от моего вопроса. Похоже, ему не слишком хотелось отвечать. Но уже миг спустя он, казалось, осознал, что откровенность будет более полезна, чем молчание.
– То существо в закрытой комнате, – прошептал старик. – Вы должны были его слышать, сэр. Мы заботились о нём, сэр Джон и я, все эти двадцать восемь лет, и мы всегда опасались, что оно может вырваться на свободу. Оно нас никогда особо не беспокоило, пока мы кормили его как следует. Но в последние три ночи оно повадилось царапать толстую дубовую стену между своей комнатой и спальней сэра Джона. Раньше оно такого не делало. Сэр Джон полагал, что существо чувствует скорую смерть хозяина, и жаждет добраться до его тела. Оно алчет ту еду, которую мы не могли ему дать. Вот почему этой ночью мы должны охранять покойного, мистер Чалдейн. Я молю бога, чтобы стена выдержала, но тварь царапает её без перерыва, точно демон. И мне не нравится гулкость звуков – похоже, что стена стала совсем тонкой.
Потрясённый подтверждением моих собственных чудовищных догадок, я не нашёл что возразить, поскольку любые комментарии тут были излишни. С открытым признанием Харпера ненормальность ситуации стала ещё более зловещей и опасной, а тени зла – более могущественными и угрожающими. Как хотел бы я избежать этого ночного дежурства, но увы – это было невыполнимо.
Звериное, дьявольское царапанье становилось всё громче и неистовей. Оно ворвалось в мои уши, когда мы проходили мимо запертой комнаты. Теперь я понимал причину того невыразимого страха, что побудил старого слугу попросить меня составить ему компанию. Звук был невыразимо тревожный, он жестоко действовал на нервы, с мрачной, жуткой настойчивостью указывая на дьявольский голод невидимого существа. Его неистовые царапанья сделались ещё более явственными и омерзительными, когда мы вошли в комнату покойного.
В течение всего дня похорон я воздерживался от посещения этой комнаты, так как никогда не испытывал болезненного любопытства, которое заставляет многих людей пристально рассматривать мёртвых. Таким образом, я увидел моего хозяина во второй и последний раз. Полностью одетый и приготовленный к погребальному костру, он лежал на холодной белой кровати, её узорный полог, похожий на вышитый гобелен был отдёрнут. Комнату освещали лишь несколько высоких свечей, стоявших на маленьком столе в причудливых, позеленевших от древности бронзовых канделябрах. Но этот колеблющийся мерцающий свет был настолько слаб, что не мог разогнать печальные тени смерти в этой большой и мрачной комнате.
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 81
