И в этом она вся. Ждешь одно — выдает другое. Нет истерик, выяснений отношений, все легко и без выноса мозга.
Он миллион раз перебирал в голове все, что с ними происходило за этот сумасшедший месяц. Во всех отношениях сумасшедший. Этот бешенный калейдоскоп эмоций, что вызывала в нем Женька, кружил, будоражил, сводил с ума. Богдан обожал, переживал, скучал, ревновал. Каждый день мчался к ней как умолишенный, только бы увидеть, ощутить.
А однажды, Женька его напугала. На какой-то крохотный миг он подумал, что она решила оставить его. После тренировки, сидя в машине, открыл телефон и увидел сообщение от нее:
"Богдан, я сегодня останусь на ночь в общежитии. Целую"
— Какого? Почему общага? — недоуменно пробормотал в тишину салона, и тут же набрал ее.
Она ответила после бесконечного счета гудков, заставляя его нервничать все больше.
— Жень, что происходит? — сходу набросился на девушку.
- Ничего. Просто я сегодня переночую в общежитии, — спокойно ответила она.
— Ничего не понимаю. Почему? — недоуменно продолжал допытываться он.
— Дан, ничего страшного не произошло. Так надо.
— Кому надо? — начал терять терпение.
— Мне надо, Дан.
Он выдохнул, успокаивая себя.
— Жень, я тебя чем-то обидел?
— Нет, — тихонько засмеялась, — просто… — замялась она.
— Ну же, Женька, — как можно мягче проговорил он, — что "просто"?
— Дан, я сегодня останусь здесь, завтра увидимся, ладно? — скороговоркой проговорила.
— Жень, у нас все хорошо? — напряженно спросил Макаров.
— Конечно. Не волнуйся.
— Хорошо. Тогда до завтра?
— Да, до завтра.
И повесила трубку.
Вечером Богдан долго не мог заснуть. Придумывал новые и новые версии причин ее такого странного, нелогичного поведения. Но успокоив себя, что завтра они увидятся, и она ему все объяснит, он наконец-то вырубился.
А на следующий день его ждал сюрприз — Женя вновь отказывалась к нему ехать.
— Через двадцать минут буду у магазина. Если не выйдешь, я поднимусь к тебе и плевать я хотел на всякую секретность. Нам необходимо поговорить.
Ответ пришел не сразу.
— Я буду.
Как только Женя села в машину, он тут же притянул ее к себе и поцеловал. Он дико соскучился по ней за какие-то сутки, а еще переживал, очень переживал. Отстранился, взял ее лицо в свои руки, поглаживая щечки большими пальцами и вглядываясь в ее глаза, спросил:
— Женьк, что происходит? Расскажи. Я пойму. Может, тебе помощь какая нужна? Ну же, расскажи мне.
Она медленно отвела глаза и покраснела, мать вашу, покраснела! Богдан впал в ступор от такой реакции.
— Это… — она запнулась, и принялась пожевывать нижнюю губу.
— Это? — подтолкнул он ее.
— Ну это, не то, что нужно обсуждать с тобой.
— В смысле? — недоуменно уставился на девушку.
— Ты мне можешь дать три-четыре дня? — спросила она, отварачиваясь и смотря куда-то в бок.
— Тааак. Это уже интересно. Ты так быстро устала от меня? — начал злиться.
— Да нет же, нет! Я… в общем, у меня эти дни… понимаешь? — очень тихо произнесла и кинула взгляд на парня, вновь краснея.
— Эти дни? — нахмурившись, переспросил Богдан. И в эту же секунду до него доперло. — Так у тебя месячные что ли?
Она лишь кивнула, и вновь отвела глаза.
— Тьфу ты! Блин! Жень, чего так пугать-то?! Я то уж был подумал… — засмеялся парень.
— Тебе смешно?
— Да нет, я не над этим. Ну ты поняла. Ну "дела" у тебя, и "дела". Это повод сбегать от меня?
— Я, просто подумала, что это как-то… Мы с тобой обычно спим вместе… А тут… Ну ты понимаешь, — тихо закончила она.
— Ну ты и дурочка, — негромко засмеялся, притянул к себе и оставил на губах легкий поцелуй. — Я же адекватный, и уж как-нибудь в состоянии пару деньков подождать.
— То есть…
— То есть, прекрати ерундой страдать и поехали ко мне.
В те дни Макаров осознал, что окончательно и бесповоротно влип.
А сегодня ее день рождения. Двадцать лет. Странное дело, он редко утруждал себя запоминанием подобных дат. На то были напоминалки в соц сетях или добрые люди подсказывали, а часто и сами виновники торжеств. А тут…
— С днем рождения, Женька, — тихо проговорил.
Богдан не видел ее уже семь дней. Семь самых поганых дней в его жизни. Первые два равновесие в нем поддерживали гнев, презрение и гордость. Но потом все негативные эмоции постепенно куда-то исчезли, оставив его один на один с отвратительным чувством нехватки. Ему жутко не хватало Жени в его такой «прекрасной» жизни, до одури, до ломоты. И если в дневное время суток ему практически не было надобности напрягаться, чтобы не думать о ней — тотальная занятость радовала отсутствием такой роскоши, как свободное время. То неминуемо наступали ночи. Тут он был бессилен что-либо сделать. У ночей свои правила и Богдан им не указ. К сожалению.
Иногда возникало ощущение, что она здесь, что рядом. Кажется, он начал сходить с ума. В один вечер ему даже послышался ее голос, ее легкий вздох. А еще он стал настоящим чокнутым фетишистом. Футболку, ту футболку, что Женя надевала последний раз, ту футболку, что валялась у кровати в тот день, когда она исчезла, парень не бросил в стирку. Он сложил ее и положил отдельно на полку. Ему казалось, что эта вещь все еще хранит запах девушки. А вчера он вспомнил еще про одну деталь гардероба, что была «торжественно» ему вручена Женькой в первый день их знакомства. Лифчик, который он по какой-то причине не выбросил, но так и не отдал ей. Но его ждал сюрприз.
— Черт! Куда он подевался? — хмурясь, Богдан еще раз и еще раз переворачивал вещи в ящике, но белое кружевное изделие исчезло.
Женя забрала его. Хотя странно, она никогда не говорила и вида не подавала, что знает о его существовании в гардеробной Макарова. А зная Женю, она непременно бы подколола парня.
