«Тепловая волна накрыла юг континентальной и островной Австралии, что стало причиной многочисленных пожаров. На острове Тасмания, где было эвакуировано из-за пожаров более тысячи человек, температура достигла 41,8 градуса Цельсия, что является абсолютным рекордом за всю историю измерения температур на острове (начало измерений – 1880 г.)».
(Январь 2013 года)За то время, что Винчу довелось пробыть в Сан-Галерие, он понял, как быстро адаптируется человек к новым условиям. Скажи кто-то этим людям пару месяцев назад, что они станут, словно кроты, вести подземный образ жизни, поднимаясь на поверхность с заходом солнца, горожане сочли бы такого пророка сумасшедшим. Теперь дела обстояли именно так. Беспросветная жизнь, как назвал все происходящее Дож. Удачно сложившиеся обстоятельства, как считал сам Винч. В ненужное время очутиться в самом нужном месте, как высказался полковник. Но маленькая девочка уже задала вопрос матери:
– Мы пойдем завтра гулять? Или останемся дома?
И Винч это слышал.
– Боже мой! Она назвала катакомбы домом!
Вдоль проходов стояли ветродувы, нагнетающие теплый воздух и обеспечивающие вентиляцию этой секции шахты. Собственно, шахта раскинулась где-то глубоко внизу, здесь был просто подземный ярус, чистилище, как полушутя-полусерьезно говорили местные. В шахту можно было спуститься на грузовой платформе, на ней же туда отправляли продукты питания, воду, прочие запасы. В Сан-Галерие, как и в Сабурро, были придуманы особые расписки, в которых Барт и его помощники отмечали, сколько, чего и где взято, в магазинах, на складах, в домовладениях.
– Если эта беда не уйдет, – говорил полковник, передавая разговор с Бартом, – у них есть план по изготовлению теплиц на поверхности. Днем теплицы будут охраняться самим небом, а ночью туда направят дежурных сторожей из шахты.
– Одними теплицами не прокормишься, – заметил Дож.
– Они успели запастись мукой, сахаром, консервами, даже кофе. Тут есть своя хлебопекарня. Им действительно повезло, что прямо под поселком оказалась запасная линия обороны. Есть душевые кабины. Воду берут из-под земли. Артезианская скважина и комплекс очистки. А это приготовление пищи, это питье, это гигиена. Даже кинозал у них есть. А еще тренажерный зал, столовая, ее мы видели. Ну а главное – здесь есть туалеты.
– Очередь такая же, как на футбольном стадионе во время игр команд премьер-лиги.
– Если не длиннее. Все равно им повезло.
– На первое время да, безусловно. А потом? Генераторы встанут, как только закончится топливо.
– У них и на этот счет есть ответ! Самозарядные аккумуляторы. Работают от разницы температур на поверхности и в шахте. Одна из штолен проходит рядом с подземным водоносным пластом. Это полюс холода, так пояснил Барт. В других штольнях, даже если на поверхности грянут заморозки, все равно теплее. Тепловыделение горных пород. С каждым километром температура повышается на 20 градусов. Потому они очень надеются на эти аккумуляторы и на горнопроходческое оборудование, которое присутствует в достатке.
– Они что, собираются продолжать добычу руды?
– В Сан-Галерие нет плавильных цехов, вся руда отправлялась на север. Но они смогут бурить новые туннели, проводить их под любые объекты в поселке. К тем же теплицам.
– Хорошо, когда есть такой вот руководитель, как Барт. Наверное, такие люди найдутся во многих городах, – подал голос один из электронщиков, – но других куда больше. Те в первую очередь будут думать о себе.
– Ты прав, – согласился полковник. – Думающих о себе больше. Есть такая теория, что чем больше благ накапливает цивилизация, тем выше в ней уровень эгоизма. Иначе к чему все эти блага? Люди, отдающие себя какому-то общему делу, становятся на вес золота. И у остальных есть выбор, за кем идти.
– Пусть хорошие люди существуют, – не удержавшись, вклинился в разговор Винч. – Пусть они есть в каждом городе, те, кто будет думать не только о себе, но и о других. Но много ли городов, под которыми есть вот такие шахты? С водяной скважиной, с кинозалом, с туалетами и аккумуляторами?
– Хороший вопрос. И ответить на него четко и ясно я не берусь. Думаю, никто не готов дать такой ответ. А теперь спать. Мой плед передайте Винчу. За правильные мысли. Он там, бедняжка, кажется, замерзает у стены, а ему завтра вести группу.
По коридору двигались люди. Некоторые тихо, сберегая чужой покой, некоторые шумно, наплевав на остальных. Кто-то тащил рюкзак со всякой всячиной. Чистилище. Муравейник. Хаос, переплетенный с порядком. Сон, вначале ускользавший, наконец-то принял Винча в свои объятия. Он спал и видел, как плывет на лодке по реке и все машут ему с берега, какие-то знакомые и незнакомые люди. Среди них тетка Софи и Джако, оставшиеся в Сабурро. А после вдали заискрили молнии, но люди их не видели, потому что никто не смотрел вдаль. Появился полковник, который собрал все молнии в охапку и швырнул искрящий снежок куда-то далеко-далеко. Раздался гром, и голос из поднебесья сказал, что пора вставать. А в лодке образовалось множество дыр, сквозь которые хлынула вода, из-за которой мерзли ноги и нос. Лодка раскачивалась, но не тонула, потому что обернулась гамаком, висящим у холодной стены длинного туннеля, где тускло светили через одну лампы и множество людей спали в таких же гамаках.
