Момент истины настал. Я затаила дыхание, слушая, как дико стучит сердце.
— Я хочу попросить у тебя прощения за свой идиотский, необдуманный поступок, — Женя помолчал, глядя на белое поле перед нами. Потом обернулся и посмотрел на меня, грустно и как всегда серьезно. — Я солгал тебе.
— По поводу чего? — а то я не знала ответа!
— Никаких измен не было. Ната несколько месяцев назад родила ребёнка, и теперь ищет его отца. Я только показал ей документы, по которым отцом быть не могу.
— Можешь. Просто с другими условиями.
— Да, — он опустил голову. — И из-за этого тоже. Согласно теперешнему моему состоянию, эффективность лечения — менее двадцати процентов.
Я не отводила от него глаз.
— Это не проблема. Проблема в том, что ты обманул меня.
— Я решил, что так будет лучше.
— Кому?
— Тебе, — он снова посмотрел на меня.
— Да-а-а… — я скрестила руки на груди и недовольно заметила. — Мне было просто здорово. Просто прекрасно.
— Прости, я не знаю, чем думал. Идиотское решение. Я вроде бы пытался защитить тебя от той безысходности, которую сам испытал, когда узнал, что все будет сложнее, чем мы полагали. А в итоге только все испортил.
— Влияние тети?
— Возможно, — Женя положил руку мне на колено и чуть сжал. — Я хочу, чтобы ты была счастлива. Открой бардачок и реши сама, что будешь делать дальше.
Я сглотнула. Протянула руку, надавила на защелку и заглянула внутрь. Поверх бумаг лежала черная продолговатая коробочка, которую я уже видела на столе у босса. Ещё решила тогда, что там штамп.
— Что это?
— Открой.
Я погладила атласную поверхность коробочки и осторожно приоткрыла крышку.
Женя снова заговорил, серьезно и вдумчиво чеканя каждое слово:
— Аня, я не могу без тебя. Ни о каких изменах не может быть и речи. Ты — все, что у меня есть.
— Я и двадцать процентов. Наши двадцать процентов, — прошептала я, откладывая крышечку.
На бархатистой ткани были закреплены два звена для моего браслета. С маленькими, золотистыми картинками. На одном — пара колец, на втором — аист со свертком в клюве.
— Мы и наши двадцать процентов, — тихо повторил Женя, наклоняясь ко мне.
Я прижала ладонь к губам и заплакала.
— Ты согласна быть моей женой и матерью моих детей?
Я только кивнула и сдавленно протянула:
— Же-е-еня…
— Что? Кольцо будет, обещаю. А это…
— Я… Я выкинула брасле-е-ет!!! — и снова разревелась. Наверное, не столько от счастья и маленькой досады, сколько потому, что хотела к Жене, в его объятья, в укрытие его спокойствия, уверенности и верности.
Он откинул спинку сидения и притянул меня к себе.
— Я куплю тебе новый, не расстраивайся.
— Зачем я его выкинула…
— Не плачь, сердце мое. Это такая мелочь. Только скажи мне…
— Да, — наконец, ответила я, расслабляясь под его поцелуями и ласками. — Да, любимый…
Эпилог
Три с чем-то года спустя
— Да, я совершенно точно уверена. Два сердечка. У вас двойня.
Я вышла в коридор, почему-то прижимая к себе сумку. Живота, конечно, ещё не было, но ощущение того, что наши дети уже есть, что они уже растут и развиваются, накладывало свой отпечаток на каждое мое движение и каждую мысль.
Марго поднялась мне навстречу.
— Ну что?
Кто бы мог подумать, что за меня будет переживать бывшая жена моего мужа!
— Их двое, — ответила я.
Марго вытаращила глаза, прижала два пальца к губам, смотря на меня, как на чудо морское.
— Вот это да…
А потом полезла обниматься, сама чуть не плача.
— Я же говорила! Говорила — вы сможете! Мы все верили! — и, отпустив меня, тут же схватилась за телефон. — Пашка с ума сойдет.
Я поймала ее за руку.
— Не надо. Не говори никому. Сначала об это узнает Женя.
Марго сжала губы и кивнула.
— Молчу.
Она повезла меня домой, по пути вслух рассуждая, а не завести ли им с Пашей второго ребенка.
— Было бы здорово, если бы мы носили детей вместе. Ходили бы по магазинам… Я бы помогала тебе покупать всякие полезные вещички.
Я отвечала односложно — новость оглушила меня. Конечно, я уже давно поняла, что наша попытка увенчалась успехом. Но двое…
— Как Алиса в садике? — спросила я, желая отвлечь Марго от рассуждений о трудностях беременности. Сейчас мне об этом знать не хотелось.
— Спит через раз. Иногда никак уложить не могут. Тебя же на работу, да?
Я кивнула. Марго покачала головой.
— Тебе следует себя беречь. ЭКО все же…
— Рита, все будет хорошо. Спасибо.
Собеседница поняла мой посыл и замолчала. Может, и обиделась, но нечего болтать, что не попади.
В офисе царила послеобеденная тишина. Попрощавшись с Марго и пообещав ей заехать на выходных, я зашла в холл. Поднялась по лестнице, держась за перила и, наверху глянув вниз, решила — так нельзя. Все нужно делать спокойно, но не становиться параноиком. А вот каблуки придется снять…
— У себя? — дойдя до кабинета мужа, я указала на дверь.
— Ага, — отозвалась Даша. Теперь, смотря на секретаршу, я не могла не вспоминать сцену, имевшую место на нашей свадьбе — Дарья и Алексей, обнимающиеся в подсобке. На Дашке тогда уже не было блузки, а на Леше — пиджака. Кстати сказать, они даже и не встречались. Просто решили узнать друг друга получше. Но слухов развели больше, чем про нас.
— Здравствуй, Жень.
Муж вскинул голову и внимательно оглядел меня.
— Все нормально? Что сказали?
Я бросила сумку в кресло и прошла к нему.
— Все подтвердилось. Я беременна.
Женя сглотнул, дернул ворот рубашки (пиджак висел на спинке кресла, позади которого я и встала), и попытался повернуться ко мне, но я не дала, склонившись к монитору.
— Что это ты делаешь?
— Проект дома, — отмахнулся муж. — Аня, а как ребенок? Все хорошо? Что вообще сказали?
— Погоди, — прервала я его. — Это проект нашего дома? И давно ты этим занимаешься?
— Три года как. Не хотел показывать, пока…
Я кивнула и тронула мышку, желая узнать, чего он там наворотил в тайне от меня.
