Пусть мечи сверкают! Мы порою летней Подвигов немало Совершим, о воины! В Лунд мы путь направим Песнь мечей суровая Будет раздаваться На заре вечерней
Тогда все снарядились для битвы и направились к Лунду. А жители узнали, что идет враг, и вышли против него. Вокруг города были деревянные укрепления. В них засели защитники. Начался бой. Эгиль первым прорвался за укрепления. После этого горожане бежали. Там было много убитых. Викинги разграбили город и сожгли его, а потом отправились обратно к своим кораблям».
Какие незатейливые, чисто житейские описания кошмарного геноцида, который проворачивали наши герои. При этом, повторюсь, Торольв описывается как персонаж положительный, а Эгиль – как персонаж неоднозначный и даже, скорее, отрицательный, которого в дальнейшем ждет крайне грустная для викинга судьба. Мораль здесь такова: он всю жизнь шел к некоей цели, но так и не смог ее достичь, потому что был не вполне нормальным.
В это время Эйрика Кровавую Секиру пытались заочно помирить с Эгилем. Конунгу рассказывали, что Эгиль в Дании отлично повоевал, что он теперь богатый и удачливый и что можно с ним сотрудничать. Особенно если учесть хорошее отношение Эйрика к Торольву – приличному брату Эгиля. Тогда Гуннхильд, жена Эйрика, возразила, что Эгиль человек ненадежный и Торольв стал таким же, попав под влияние своего брата.
Эгиль и Торольв уезжают в Англию. Там они сначала путешествуют самостоятельно, а потом поступают на службу к английскому королю Адальстейну. Дважды они в составе английской дружины разбивали шотландцев. В одной из этих битв Торольв отличился, когда добежал до вражеского ярла, убил сначала знаменосца, а затем и самого ярла копьем – и все увидели, что предводитель погиб, и сдались. В другой раз они с Эгилем ловко обошли врагов с тыла и окружили их. В саге это описано скупо, но точно: во время сражения строй дробится, превращаясь из монолитной фаланги в разрозненные группы, и их постепенно уничтожают или берут в плен. Кстати сказать, такой способ – захода с тыла или с фланга противника – многократно подтвержден на практике и зарекомендовал себя как самый эффективный путь к победе. Однако в последней схватке Торольв получил смертельные раны и был похоронен. Стало совсем некому контролировать Эгиля, и очень скоро мы увидим, как он из «отмороженного» человека превратился в совершенно неуправляемое животное. Отец далеко (впрочем, тоже ненормальный), а брата – единственной души, способной хоть как-то повлиять, – больше нет.
Травы зеленеют Над могилой брата Тяжко это горе, Но его мы скроем
После этого Эгиль вернулся со своим отрядом к королю.
«После этого Эгиль отправился со своим отрядом к конунгу Адальстейну. Приехав, он сразу же пошел к конунгу, который в это время пировал. Там было большое веселье. А как только конунг увидел, что в палату вошел Эгиль, он велел освободить для него и его людей скамьи напротив. Он сказал, что Эгиль должен сидеть там, на втором почетном сиденье. Эгиль сел и положил щит себе под ноги. На голове у него был шлем, а меч он положил на колени и то вытягивал его до половины из ножен, то вкладывал обратно. Он сидел прямо, не сгибаясь.
У Эгиля было крупное лицо, широкий лоб, густые брови, нос не длинный, но очень толстый, нижняя часть лица – огромная, подбородок и скулы – широченные. У него была толстая шея и могучие плечи. Он выделялся среди других людей своим суровым видом, а в гневе был страшен. Он был статен и очень высок ростом. Волосы у него были цветом как у волка и густые, но он рано стал лысеть. В то время как он сидел там, в палате конунга Адальстейна, одна бровь у него опустилась до скулы, а другая поднялась до корней волос. У Эгиля были черные глаза и сросшиеся брови. Он не пил, когда ему подносили брагу, и то поднимал, то опускал брови.
Конунг Адальстейн сидел на возвышении. Он, как и Эгиль, положил меч себе на колени, а после того, как они просидели так некоторое время, конунг вынул меч из ножен, снял с руки большое дорогое запястье и надел его на конец меча. Затем он встал, подошел к очагу и над огнем протянул меч с запястьем Эгилю. Эгиль встал, обнажил меч и пошел по палате навстречу конунгу. Он продел меч в запястье и притянул его к себе, а потом вернулся на свое место. Конунг снова сел на возвышение. Эгиль тоже сел, надел запястье на руку, и тогда его брови расправились. Он отложил меч и шлем, взял олений рог, который ему поднесли, и осушил его. Он сказал:
Путы рук звенящие В дар мне отдал воин, Чтоб украсить ими Ветвь – гнездовье ястреба. Я ношу запястье На руке и славлю Конунга могучего За подарок щедрый.
После этого Эгиль каждый раз выпивал свою долю и беседовал с другими.
А конунг велел принести два сундука. Оба они были полны серебром, и каждый из них несли по два человека».
Уточню: серебра было много – вполне возможно, килограммов по 40 в каждом сундуке. Причем конунг велел Эгилю отвезти серебро отцу, потому что оно являлось наградой за заслуги не только самого Эгиля, но и убитого Торольва. Эгиль серебро взял – и надо ли говорить, что никому он его не отдал.
Он повеселел и сказал: Брови хмурил горько, Но от доброй встречи Разошлись морщины – Лба нависшие скалы Конунг их раздвинул, Подарив запястье. Хмурый взор мой ныне Снова ясным станет.
Что было дальше? Эгиль отдохнул после битв, переждал зиму и решил уехать в Норвегию. Ему сообщили, что там до сих пор обитает Гуннхильд, жена Эйрика, и лучше туда не ехать, потому что, скорее всего, она подговорит мужа, чтобы Эгиля убили. Эгиль не послушался и отправился в Норвегию. Там он думал поселиться у своего друга – херсира Торира (напомню: херсир – это звание), но Торир к тому времени умер и все наследство перешло к его родственнику, у которого Эгиль зиму и провел. Затем он посватался к невесте своего брата Торольва, и она дала согласие. После свадебного пира Эгиль отплыл обратно в Исландию, к Скаллагриму, и дома начал заниматься хозяйством. Отмечу, что такие тело- и передвижения у Эгиля происходят по тексту саги постоянно: в общей сложности он совершил четыре поездки из Исландии за море, во время которых подолгу жил в Англии и Норвегии; кроме этого, он бывал в других странах Северной Европы. Он очень активный человек и, повторюсь, атипичный викинг. Нормальному викингу, наподобие Торольва, если бы он выжил, хватило бы одной такой поездки, после которой он с полным правом и завоеванными богатством и славой уехал бы домой в Исландию вести спокойную, оседлую жизнь. В точности как родственники Эгиля из начала саги – навоевались, приехали домой и обзавелись хозяйством. Эгиль же – ненормальный, он четыре раза уезжал из родных мест, и каждый раз это заканчивалось просто чудовищными приключениями с убитыми, ранеными, с местью. Причем Эгилю было уже далеко за семьдесят, когда он продолжал заниматься ровно тем же самым. Родился он около 910 года, а умер около 990 года, то есть прожил порядка 80 лет. По средневековым меркам это за пределами всякого мыслимого жизненного срока, тем более при такой кипучей деятельности.
