Я неожиданно усмехнулась, заглянула в его глаза и, осмелившись, наконец спросила:
— Это ты мне так в симпатии признаешься?
Он хитро улыбнулся. Осторожно притянул меня за талию и, глядя в глаза, сказал:
— Это я так, кажется, признаюсь в любви.
— Так кажется или…
— Или, — упрямо ответил он, перебив, не сводя при этом, с меня своего внимательного пронзительного взгляда.
Меня бросает в жар. Сердце отчаянно бьется в груди, словно радостно крича: «Любит!».
Я сделала вздох, и замерла, побоявшись выдохнуть. Изумрудные глаза продолжали разжигать во мне пламя, которому не было логичного объяснения. Пламя, которое распаляло сердце и зажигало бабочек. Возможно ли это? Не знала. Но то, что рядом с этим парнем я чувствовала себя по странному окрыленной и счастливой — знала наверняка. Как и то, что совершенно не хотела с ним расставаться. Больше — нет.
Все же, выдохнув, я коварно улыбнулась.
Парень в недоумение выгнул бровь, словно говоря: «Что ты задумала?», когда я сказала:
— Ты же знаешь, что ведьмы ужасные собственники?
Он кивнул.
— И, что отказов мы не принимаем?
Он снова кивнул, продолжив насмешливо смотреть на меня. И только теперь, я отчетливо видела, что в его глазах горел тот же огонь, что и у меня. А еще нечто большее. Что-то, что так сильно смахивало… на любовь.
— Тогда знай, Дэмион Блэй, что, признавшись ведьме в любви: ты обязуешься всегда любить меня, защищать и быть рядом.
Он усмехнулся, но под моим устрашающим взглядом, в миг стал серьезным.
— Пускай я ведьмак лишь наполовину, но знаю правила. А потому не стал бы говорить то, что всерьез не воспринимаю. Веришь?
Его взгляд такой чистый и обжигающий, что мне хотелось смотреть на него вечно.
— Верю, — уверенно кивнув, сказала я.
— Я люблю тебя, Арамира. И похоже, что влюбился, как только мой мяч угодил в тебя…
Я усмехнулась, вспомнив нашу первую встречу: свое пробуждений и то, как ему по итогу досталась. Поэтому отвела взгляд, не в силах сдержать улыбки. Но Блэй легко, почти невесомо, коснулся моего подбородка и заставил посмотреть на себя.
Он тоже улыбался.
— Я не люблю подчиняться общепринятым правилам. К тому же всю жизнь думал, что знаки духов, в виде истинной пары — брешь. Что мы сами способны выбирать себе спутницу жизни. Но лишь со временем понял, что невозможно смотреть на кого-либо еще, когда предназначенный тебе человек уже в твоем сердце. Словно он привязан к нему невидимой нитью. И, как бы я не упрямился, как бы не хотел попадаться на удочку духов и подчиняться природным таинствам, которые решают за нас: не устоял. Просто не смог противиться своим чувствам. Особенно, когда, едва тебя не потерял… — Его лицо в миг стало серьезным и таким хмурым, что на долю секунд мне стало больно.
Тогда я не думала о том, каково будет моим друзьям и родным… Тогда я вообще не о чем не думала, кроме того, как спасти его. Но вместо тысячи слов, я коснулась его горячей щеки и, улыбнувшись, сказала:
— Теперь можешь…
Удивительно. Но парень понял меня без слов. На его лице появилась озорная, предвкушающая улыбка. Не успела я сделать вдох, его губы коснулись моих. Так нежно и ослепительно, что я действительно, едва не задохнулась, окончательно потеряв рассудок.
Чувствовать, как его руки крепко удерживают за талию, как периодами касаются оголенных ног, как под моими ладонями бьется его сердце: так же безумно, как и мое. Как с каждым движением его губ: внутри меня все преобразуется в райский сад. И, как все страхи, в ужасе испаряются, под таким могущественным чувством — любовь…
Мы нехотя отстраняемся друг от друга, потому что дышать и впрямь становится невозможно.
И вместо того, чтобы отдышаться, признаться парню в своих чувствах и продолжить, я вдруг спросила:
— А почему у вас с Мелисой разные фамилии?
Блэй удивленно посмотрел на меня, а затем рассмеялся.
— Что!? — Я с изумлением заглянула в его глаза, не понимая, в чем дело.
Мне же действительно интересно! И, если раньше спросить не позволяла некая этика, то теперь: границы стерты!
— Такой момент, Балисская, а ты портишь его дурацкими вопросами… — Он, усмехнувшись, качнул головой и улыбнулся.
— Ну прости! — недовольно произнесла я, насупившись. Но не успела добавить: «Ты сам выбрал меня!», он быстро поцеловал меня, а затем ответил:
— Я взял фамилию матери, после того как она умерла.
— О… — только и произнесла я, изменившись в лице.
— Это долгая история… — с тенью грусти на лице, вздохнув, сказал Блэй. — И я обязательно тебе ее расскажу. Но не сейчас. — Он неожиданно притянул меня еще ближе. Так, что теперь я сидела у него на коленях. — Думаю сейчас время наверстать упущенное…
Я усмехнулась, качнув головой. Обняла его за шею, едва касаясь гладких волос, и на этот раз, поцеловала первая.
***
Не знаю сколько времени мы провели возле старого дерева. Но сейчас мы оба выглядели довольно… помятыми. В особенности мои губы, которые Блэй не желал оставлять в покое.
На празднике мы появились ровно в тот момент, когда в небо запустили праздничный салют. Он разносился яркими всполохами по небу, а затем появлялись магические картинки, поражающие своей красочностью и красотой.
— А мы уже собирались идти на ваши поиски! — с негодованием проговорил Эйт, стоило нам найти их в толпе и приблизиться.
— Хм. Кажется, они и без нас не скучали, — иронично подметила Мел, заметив, что мы держимся за руки.
А все Дэмион! Говорила ему: «Я не люблю все эти нежности». Так нет же, он ответил мне: «Ничего. Раньше я тоже их не любил. Но теперь понимаю: сколько всего упустил» и после этого меня снова одарили дурманящим поцелуем. И, как тут поспоришь?..
— Так вас можно поздравить?! — сменив гнев на милость, сказал парень, расплывшись в радостной улыбке. На что Блэй насмешливо сказал:
— Нас можно не доставать!
Эйт усмехнулся и сказав: «Понял», обнял Мелису.
— А, где Рил? — обеспокоенно спросила я, не заметив ее рядом с друзьями.
— А Рилан, кажется, умудрилась влюбить в себя наследного принца, — улыбнувшись выдала Мел и кивнула головой в противоположную сторону.
Я оглянулась и увидела свою подругу.
Они с принцем стояли поодаль, под цветущей кинией и смотрели друг на друга взглядами, которые были далеки от дружеского общения. При этом шустрый эльф то и дело смущал мою подругу, что я видела по румянцу на ее щеках. Но лучезарная улыбка на ее губах говорила о том, что она счастлива. А значит и я.
