— С добрым утром, красотка, — Вера улыбается, покачивает ладошкой, приветствуя. Сама же за обе щеки уплетает кукурузные хлопья с молоком.
— Да, с добрым, — присаживаюсь рядом, положив голову ей на плечо. Саша приготовил еще одну порцию сухого завтрака и поставил миску передо мной. — Спасибо, — благодарю мужчину, замечая на нем обычный спортивный костюм. — А разве ты не работаешь сегодня? — задаю вопрос, глядя на него неотрывно. Дом Веры ухмыльнулся, стреляя взглядом в свою жену, и как-то коварно улыбнулся с намеком.
— Нет, — отвечает, — я сейчас на пробежку, только потом на работу, а Вера уезжает прямо сейчас, — Саша смотрит на часы, отсчитывая секунды, когда стрелка бежит без остановки. Подруга подскочила, как ужаленная, запихивая на ходу в рот еще несколько ложек хлопьев. Хихикнув, чмокает меня в щеку, а потом Александра, и на выходе уже прокричала, открывая дверь:
— О! Мирослава, — девушки обнимаются. Удивленная появлением своей сестры, я тоже встала и скорее направилась к ней навстречу.
— Ладно, девушки, — Саша с подозрением окинул Мирославу, хотя и я сама заметила, что девушка немного нервничала и так крепко впилась в ручку сумки, будто прямо сейчас мы втроём накинемся и отберем ее. Мужчина тоже поцеловал меня в щеку, оставляя нас в своем доме.
— Проходи, — радостно улыбаюсь, приглашая в дом Миру. Она молча вошла и только сейчас положила сумку на тумбочку. Аккуратно сняла свою обувь, затем проследовала за мной на кухню. — Давай, я угощу тебя завтраком, — киваю на хлопья, и Мира снова молча соглашается, лишь коротко кивая головой. Нахмурившись, я не подала виду, что меня немного нервирует такое состояние девушки. Как-то странно она осматривается и, как мне показалось, прислушивается. И, чтобы разрядить обстановку, решила поинтересоваться, что сейчас происходит дома. Но стоило упомянуть, как девушка слегка ощетинилась, отмахиваясь от меня.
— Ничего интересного, Вика. Все, как и всегда, — сухо обронила, принимая из моих рук приготовленную тарелку с хлопьями. Улыбается, но улыбка не касается ее глаз. Раньше девушка была намного спокойнее, даже, когда мы были в последний раз в кабинете при остальных, да еще в напряженной и непредсказуемой обстановке. А сейчас, словно подменили Мирославу, и я почувствовала, как от нее веет холодом и некой недосказанностью. Словно она знает о чем-то, но не решается поделиться со мной, считая, что я не пойму ее.
— Как твоя мама? Как она приняла новости? — сажусь напротив, взяв в руки стакан с горячим чаем. Правда он уже успел остыть, и стал совершенно безвкусным. Мира пристально посмотрела в мои глаза, и я заметила, как на ее лице дрогнул единственный мускул на скуле. Злится? Отметила про себя, еще сильнее разволновавшись, хотя стараюсь не показывать этой эмоции на своем лице. Она откинулась на спинку стула, продолжая гипнотизировать меня своими голубыми глазами — глазами нашего отца. Повисла неестественная пауза между нами, хотя на улице полным ходом просыпалась жизнь.
— Не знаю, — резко отвечает, пожав плечом.
— В каком смысле? — отпрянув от стола, я встала, чтобы хоть чем-то занять себя.
— Ей все равно, Вика. Главное, что Евгения за решёткой. Этого она хотела больше всего, — так просто говорит о таких вещах, что мне стало немного не по себе. Пусть моя мать заслужила оказаться там, но все-таки неприятное ощущение возникло, как и привкус желчи во рту. Утренняя тошнота подступила, как всегда, не вовремя, но кое-как сумела сглотнуть ком в горле, затем запить стаканом холодной воды, прочищая горло от неприятного чувства. Мира хохотнула, доедая свои хлопья, на которые мне было теперь тошно смотреть, затем девушка встала, ехидно ухмыляясь. Такой Мирославу я еще не видела. — Какого это, — начинает она, поглядывая на меня с прищуром, — быть счастливой, Вик? Расти не в тени?
— Ты сама знаешь, Мира, — тут же отвечаю. — Мы росли вместе, поэтому разницы особенной никогда не было.
— Была, сестра. Всегда.
— Да, брось, — отмахнулась я, пройдя мимо неё. — Я не ждала тебя, что ты приедешь в дом к Вере, — кидаю через плечо, намереваясь взять свою сумку и телефон, который все еще находится в комнате и заряжается. — Подожди, мне нужно только взять свои личные вещи, — стоило мне только прикоснуться к лестничным перилам, как Мирослава, дернула меня на себя, взяв под локоть. Опешив, я ойкнула, не ожидая от нее такого порыва. — Ты чего? — возмутилась я, напугавшись до чёртиков, ведь могла оступиться на ступеньке и неудачно приземлиться.
— Ты с Дубровским уже созванивалась? — остекленевшим взглядом глядит на меня, задавая вопрос.
— Да, он знает, что мы должны встретиться на набережной, — нахмурившись, отвечаю без задней мысли, хотя под ложечкой все-таки засосало. Как-то подозрительно Мира вела себя со мной в этот раз. Она радостно улыбнулась, снова хватая меня под локоть. Крепко впилась своими длинными пальцами в мою кожу, причиняя острыми ногтями боль. — Да, что с тобой происходит сегодня? — вырываюсь, немного толкая ее от себя. Мира покачнулась, но потом вынула из кармана длинной джинсовой куртки-плаща телефон. Быстро набирает номер, игнорируя меня, словно она здесь совершенно одна.
— Можешь войти, мы одни, — быстро проговаривает в телефон, мгновенно убирая его обратно в плащевку. — Как хорошо, что ты сказала своему Захаровичу про набережную. Это сыграет нам только на руку. Кстати, — спохватилась девушка, указывая мне на диван, — присядь, а то шмякнешься в обморок. А мне нужно тебе столько всего рассказать, — радостно захлопав в ладоши, Мира покосилась на дверь. И в эту секунду вошел Вячеслав. На носу пластырь, под глазами залегли слегка пожелтевшие синяки. Увидев его, меня лихо затрясло, покрывая тело дрожью и мурашками. Мне стало немного не по себе. А то, как мужчина посмотрел на меня, вовсе вселило страх за свою жизнь. Никто из них не знает о моей беременности, и потому все усложняется еще сильнее. Страх волной покрывает каждую клеточку моего организма, ведь прежде всего я волнуюсь за своего ребенка.
— Вот мы и встретились, Виктория, — преодолевая расстояние, Вячеслав останавливается в метре от меня. Проходится по моей внешности взглядом, а я ощущаю себя грязной только потому, что этот мужчина не имел никакого права вот так вламываться на территорию чужого дома, да и еще вести себя вульгарно.
— Мира, что происходит? — задаю вопрос девушке, но не свожу глаз с мужчины, боясь его резких действий. Я так и не села на диван, лишь схватилась крепко за подголовник, проминая под пальцами мягкую ткань.
— Да что ты так вскипятилась?! — возмутилась она, и сама плюхнулась бесцеремонно в кресло, вскинув ноги на стеклянный столик. — Крадем тебя, — заявляет, посмеиваясь. Обалдев, я все-таки совершаю ошибку и перевожу свое внимание на сестру, а Вячеслав пользуется случаем, схватывает меня, заломив руки за спину. Все произошло слишком стремительно, я не успела выкрутиться из его крепкой хватки, а потом этот ублюдок вовсе сдавил мне горло, лишая кислорода. — Отпусти, — хриплю. Глотку уже жжет от нехватки воздуха, и мне становится дурно. Все что мне сейчас нужно — это глотнуть кислорода полной грудью. И не ощущать своей спиной каменный торс Вячеслава. Мужчина прижал меня к дивану, намеренно потираясь своим полувозбуждённым членом о попу. Противно и мерзко, что я когда-то верила ему, даже не предполагала, насколько он уродлив изнутри. — Отпусти, — продолжаю из последних сил бороться, а Мирослава хохочет еще сильнее, наслаждаясь шоу. Боже, как я жалею, что не разрешила Косте приехать за мной. Слезы жгут мои глаза, и смахнуть их не могу, потому что обе руки за спиной. Наконец, сжалившись, Вячеслав наматывает мои длинные волосы на кулак, причиняя боль на затылке. Но лучше так, чем задыхаться совсем.
