Я глазела на экран целую минуту, улыбаясь шире, чем большая белая акула, и затем я пошла проверять ленты новостей на фан-сайтах Раша.
НАЧАЛИСЬ РЕПЕТИЦИИ
НОВОЙ БРОДВЕЙСКОЙ ПОСТАНОВКИ
«ЭКВУС»
Мегазвезда кинематографа Логан Раш вчера между репетициями сел поговорить с ветераном театральных подмостков сэром Николасом Дуайером об их ролях в последней бродвейской постановке классической пьесы «Эквус» Питера Шеффера.
Раш будет играть роль Алана Стрэнга – тихого и кроткого с виду молодого человека, который совершил жестокие нападения на шестерых лошадей, используя металлический брус.
Дуайер будет играть психиатра, который исследует внутренних демонов Алана, ведя юношу к признанию в зверствах.
«Я снялся уже в нескольких фильмах, – заявил сегодня Раш в театре „Паладиум“. – Но я новичок на театральных подмостках, так что мне невероятно повезло, что я работаю с такими опытными и талантливыми актерами».
Когда его спросили, что он думает о скандальных обнаженных сценах в пьесе, Раш саркастически заметил: «Полагаю, меня теперь будут об этом спрашивать в каждом интервью? Скажу просто: эта роль станет для меня вызовом во многих смыслах. Но меня восхищает возможность попробовать играть в театре и усовершенствовать свое актерское мастерство».
Многие из театральных снобов восприняли назначение Логана Раша на эту роль в пьесе как стяжательскую уловку для привлечения огромного количества фанатов Раша, но Дуайер опроверг эти толки: «Я крайне впечатлен способностями Логана, что он проявил во время репетиций, и я уверен, что его актерский талант только начал расцветать. Зрители будут изумлены».
Ассистент режиссера вторит ему: «Парень умеет играть, вы увидите».
Зрители смогут вынести самостоятельное суждение после премьеры «Эквуса», которая состоится в «Паладиуме» первого февраля.
Я так горжусь им. Так. Чертовски. Горжусь.
Быстро, пока не истекло отведенное мне время, я напечатала письмо Логану – его личная почта до сих пор словно выжжена в моей памяти. Я снова принесла ему извинения за то, что прочла адресованное ему письмо и разузнала подробности его прошлого. Я писала ему о том, как восхитили и обрадовали меня все эти потрясающие новости о нем, и добавила: «Наконец-то ты спас существо, которое находилось в смертельной опасности, – себя». Я поделилась немногими подробностями о своем образе жизни на борту «Сиренки» и призналась ему, что наконец-то осознала, сколь важна хорошая пара обуви, поскольку мои кроссовки никуда не годятся. Я представила, как он будет улыбаться, когда это прочтет. Я закончила письмо пожеланиями счастливого Нового года и замялась, размышляя, как подписаться. Решила поставить: «Роми, ХО ХО».
Я нажала «Отправить», и, когда встала из компьютерного кресла, сердце у меня в груди было легким, словно клочок пены на гребне волны.
Глава 40
Контакт
Два дня спустя море успокоилось, и мы смогли взяться за китобоев. Утром капитан Мерфи подвел «Сиренку» близко к «Кошицу», и мы спустили на воду надувную моторную лодку с маленькой командой.
Они полетели по волнам к китобойному судну, нагруженные бомбочками с вонючей жидкостью и скользящим порошком, будучи одеты в оранжевые непромокаемые костюмы, каски, перчатки и защитные очки. Я ясно видела, как Тайни – гигант-американец ростом шесть футов три дюйма, красавец из бывших морпехов, – делал разминку на борту надувной лодки, двигал плечами и совершал круговые движения своими длинными руками, словно ветряная мельница. Хотя он не превосходил по физическим данным другого высокого и красивого американца из моих знакомых. Он когда-то играл в футбол в команде колледжа, и Майк сказал, что он метает снаряды с убийственной точностью. Я рассмотрела в лодке невысокую фигурку и решила, что это Либби, она раскинула руки в стороны.
На палубе китобойного судна члены команды выстроились в линию и подняли вверх рукописные плакаты:
Зоологические исследования.
Мы занимаемся исследованиями морских млекопитающих.
Судно научных исследователей.
Мы расширяем границы научных знаний.
Разъярившись, я вихрем слетела с палубы в общую каюту и черным жирным маркером написала на обратной стороне старых плакатов «Сиренки» надписи собственного сочинения. Я вынесла их на палубу, и мы стали держать их лицом к «Кошицу».
Мы говорим от имени китов!
Мы наблюдаем, мы свидетели,
мы всем расскажем!
Мы не остановимся,
пока не остановитесь вы!
Наша надувная лодка, которая казалась маленькой и хрупкой, приближалась скачками к боку монструозной плавучей базы, летела по следу «Кошицу», оставленному в волнах, пытаясь идти с ним на одной скорости.
– Предупреждаем. Предупреждаем. Вы подошли слишком близко! – Громкий женский голос донесся из динамиков китобойного судна.
Затем словно все черти вырвались из ада.
Тайни, Либби и другие члены команды метали самодельные бомбы в китобойное судно. Каждый раз, когда образовывалось облачко белой пыли, сигнализирующее о том, что скользящий порошок угодил на палубу, те, кто наблюдал за боем на борту «Сиренки», радостно кричали. Но вскоре команда плавучей базы открыла огонь из мощных водяных пушек и направила их дула прямо на маленькую лодку внизу.
– Их потопят! – закричала я, когда лодка стала выписывать зигзаги на максимальной скорости, стремясь избежать убийственных выстрелов из водометов.
Я в ужасе наблюдала, как двое из команды «Кошицу» перегнулись через перила и метнули два каких-то предмета в лодку, что была внизу. Абордажные крюки! Один с размаху ударил Тайни по голове, защищенной каской, и впился в ногу Питу, оставив в ней глубокую рану. Другой крюк ударил в лодочный мотор, и лодка замедлила ход, затем замерла на месте. Китобои получили полное преимущество и направили все пушки на беспомощную команду, что скорчилась на дне маленькой лодки.
Ради того, чтобы спасти команду и вернуть лодку, нам пришлось резко затормозить рядом с ними. На несколько минут, когда сердце, казалось, перестало биться, «Сиренка» и «Кошицу» стали бок о бок, ближе, чем я думала, что вообще возможно, без того, чтобы не столкнуться друг с другом или не раздавить крохотную лодку, что качалась на волнах между нами.
