— Вот как бывает в жизни: то ты что-то находишь, то что-то теряешь…
— Сейчас очень важно не терять больше попусту времени и, следовательно, не транжирить деньги. Как только мне удастся что-нибудь разузнать, я вам позвоню, — серьезным тоном сказал архитектор.
— Но только звоните, пожалуйста, на мой мобильный.
— Ну конечно.
— И еще один вопрос — последний. Сколько времени вы занимаетесь подобными проектами?
— Наша организация образовалась сравнительно недавно. Она существует неполных два года, и это наш первый большой проект.
— Понятно, — сказал Сэм.
Он и в самом деле уже начинал кое-что понимать. Черт побери, а ведь все происходило прямо у него под носом!
— А средний возраст ваших коллег… — Сэм посмотрел с вопросительным видом на Сесла.
— У нас все не старше тридцати лет.
— Ага.
Теперь ему уже все было ясно. Салливан, Кроуфорд и Лонингем решили обратиться в недавно созданную архитектурную студию, в которой работали люди без большого практического опыта, но с огромным желанием поучаствовать в каком-нибудь серьезном проекте. Да, они выбрали людей с небольшим опытом и не избалованных обилием заказов, чтобы можно было ими манипулировать и морочить им голову абсурдными требованиями и пустыми обещаниями. Людей, готовых смириться… почти с чем угодно, потому что, хотя терпение у таких вот молодых архитекторов было, конечно же, не безграничным, они, тем не менее, проявляли немалую выдержку, чтобы продемонстрировать твердое намерение успешно справиться с предложенной им работой.
— Жаль, что мы познакомились поближе при таких обстоятельствах, но мне все же было очень приятно с вами пообщаться. Надеюсь, что очень скоро дождусь от вас новостей.
Сэм протянул Сеслу руку, и тот ее крепко пожал. Этот парень вызвал у Сэма едва ли не восхищение. Сэм в своей жизни довольно редко встречался с подобными людьми — людьми честными и искренними, способными выдержать чужой взгляд и не опустить глаза. В этом парне было что-то такое, что Сэму нравилось и одновременно вызывало у него некоторую зависть.
Когда Сэм вернулся в три часа в адвокатское бюро, у него на столе лежал список тех, кто звонил ему в его отсутствие. Он с удивлением увидел, что ему пять раз звонили из адвокатского бюро, которое, насколько он знал, специализировалось на скандальных разводах.
«Да ну их к черту!» — подумал Сэм.
Начав рыться в поступившей в его отсутствие почте, он увидел большой конверт из плотной коричневой бумаги, а также белый конверт, на котором в качестве отправителя было указано адвокатское бюро, из которого ему сегодня звонили в его отсутствие. Сэм раскрыл коричневый конверт.
«Что это, черт возьми, за…»
Он увидел в конверте компрометирующие фотографии и тут же узнал на них себя. Да, это был именно он.
«Что за…»
Фотографии, похоже, были сложены в хронологическом порядке, и на каждой из них он был запечатлен в явно компрометирующей его обстановке.
«Алисон…»
Сэм стал открывать конверт, присланный из адвокатского бюро, уже догадываясь, что он в нем обнаружит.
Его жена предъявляла ему иск о расторжении брака и разделе имущества в связи с нарушением супружеской верности и аморальным поведением.
32
— Фиона, пожалуйста! — голос Сэма на другом конце линии казался усталым. — Мне нужно поговорить с дядей, причем срочно.
— Я же вам уже сказала, что мистера Каннингема здесь нет.
Секретарша дяди Арчибальда иногда превращалась в непробиваемую стену.
— Фиона, пожалуйста!!! — Сэм уже с трудом держал себя в руках. — Пойми, это очень срочно. Мне необходимо поговорить со своим дядей. Скажи мне, где я могу его найти?
На другом конце линии послышался вздох.
— Мне строго-настрого приказано никому не сообщать подобные сведения…
— Фиона! — заорал Сэм. — Я — его племянник!
Черт побери! Он не выдержал и вышел из себя, а это отнюдь не самая лучшая манера разговора с человеком, от которого хочешь чего-то добиться. Тем не менее вспышка гнева дала положительный результат: после паузы, которая, как показалось Сэму, длилась целую вечность, Фиона сказала:
— Мистер Каннингем собирался провести пятницу, субботу и воскресенье за пределами Лондона. Думаю, он поехал туда, где сейчас находится ваша мать, — в Кентербери.
Ага, Арчи сейчас в Кентербери. Не иначе как в доме у старой и слегка чокнутой тети Шарлотты… Сэм облегченно вздохнул:
— Спасибо, Фиона. Большое спасибо.
— Ви! Какой сюрприз!
Виолетта, услышав эти слова, едва не онемела от удивления. Визгливый голос ее невестки заставил ее побледнеть.
— Алисон?
— Да, это я. Как поживаете? Как прошло ваше путешествие по Франции с малышкой Одри?
Виолетта слышала в телефонной трубке шум воды, как будто Алисон находилась в ванной и открыла краны, а еще — доносившуюся словно откуда-то издалека песню, написанную на стихи «О Фортуна» из сборника «Carmina Burana»[15]. Алисон разговаривала с Виолеттой преувеличенно-восторженным голосом, растягивая гласные. Виолетта решила пропустить мимо ушей реплику относительно «малышки Одри».
Sors immanis et inanis…[16]
— Хорошо, очень даже хорошо. Нам там чрезвычайно понравилось.
Алисон разразилась пронзительным смехом и надрывным голосом сказала:
— Замечательно! Как я рада!
В телефонной трубке снова послышался пронзительный смех.
… rota tu volubilis…
