Майор Коптев сжимал баранку влажными от волнения ладонями. Он на самом деле боялся шефа, а тот ко всему еще, кажется, и издеваться изволил.
– Зря вы так, Петр Павлович. У меня и в мыслях не было…
– Если ты меня бояться начал, выходит, подумываешь о том, как бы со мной рассчитаться раньше, чем я рассчитаюсь с собой, – сухой смешок заставил генерала закашляться. – Тьфу ты, дрянь, – он открыл окно и выбросил сигарету. – Сколько раз зарекался больше не курить.
– Странные разговоры вы со мной ведете, Петр Павлович.
– А ты не удивляйся. Это до последних дней мы с тобой были начальником и подчиненным, а теперь, после того, что ты наворотил, мы с тобой вроде как друзьями стали, товарищами.
– Тоже правильно.
– Не хотелось бы мне, Павел Иванович, что же ты боялся. Хотя и понимаю, по-другому не получается.
– Не сомневайтесь, я не подведу.
– Послушай, Коптев, слова – это одно, а дело – совсем другое. Я тебе хочу предложить поработать на меня не за мизерный гонорар, а поучаствовать серьезно.
– Соблазнительно. Только если честно признаться, я не знаю, чем вы сейчас занимаетесь.
– Деньги. Большие деньги, – усмехнулся генерал Разумовский. – И часть из них может обломиться тебе, Павел Иванович.
– Так может – или обломится? – осторожно вставил майор Коптев.
– Обломится.
– Что нужно делать?
– Ничего.
– Так не бывает.
– Ничего сверх того, что я скажу тебе. Главное, ты должен перестать меня бояться, потому что не хотелось бы в самый ответственный момент сорвать операцию.
– Хорошо, – согласился Коптев, – но я должен знать, на сколько могу рассчитывать.
– Погоди, приедем на место, там разберемся. А теперь отчитайся-ка…
И тут майор скис и приготовился огрести затрещин.
Ответ придется держать за то, что покушение на генерала Потапчука сорвалось. Для Разумовского эта неудача не могла остаться тайной.
– Не получилось… – дрогнувшим голосом произнес Коптев, однако он чувствовал себя несколько более уверенно, чем того предполагала ситуация. Предложение, сделанное Разумовским в начале разговора, вселяло в него какую-то надежду, и просчет обернулся для него выигрышем.
В самом начале встречи Павел Иванович Коптев панически боялся Разумовского и подумывал, не убрать ли его самого. Петр Павлович, будучи неплохим психологом просчитал настроение Коптева и сумел его изменить предложением насчет участия в деле.
– Не получилось, – тем же покаянным тоном повторил майор.
– Почему?
– И на старуху бывает проруха. Кто же знал, что так произойдет?
– Ты все должен был предусмотреть.
– Я все и предусмотрел насколько мог. Стечение обстоятельств, случайность… Я исправлю ошибку.
– И не думай! – грозно сказал Разумовский. – Если не получилось сразу, нечего пробовать вторично. Сегодня еще можно попытаться списать гибель бизнесмена и его семьи на криминальные разборки. Если же второй раз прогремит взрыв, то и козлам станет понятно, что хотели убрать нашего общего друга.
– Я все сделаю без сучка без задоринки. Уже есть план.
– Я твоими планами. Коптев, сыт по горло. Нет, к генералу Потапчуку теперь никто пальцем не притронется! – твердо произнес генерал Разумовский. – Теперь он священная корова. Понял?
– Как не понять.
– Ты, как и прежде, за его жизнь головой отвечаешь, – засмеялся Петр Павлович нервным смехом.
* * *
Глеб внимательно вслушивался в разговор, торжествуя, что не зря потратил время и теперь наверняка сумеет убедить генерала Потапчука. Единственное, из-за чего он злился на себя, так это из-за того, что у него не оказалось с собой звукозаписывающей аппаратуры. Запись такого разговора дорогого стоила. Но Сиверов не сомневался, Потапчук поверит ему на слово, ведь Слепой генерала еще ни разу не подводил.
* * *
Отсмеявшись и откашлявшись, Разумовский сказал:
– Мне хотелось бы узнать, как чувствуют себя твои ребята – Барташов и Железовский.
Коптев, получивший ранее от Разумовского задание убрать обоих исполнителей акции, понял, что грядет новое недовольство начальника: и Барташов, и Железовский до сих пор оставались живы. Но Коптев уже приготовил оправдание.
– Я решил пока сохранить их.
– В таких случаях надо советоваться.
– Я не мог поговорить с вами с глазу на глаз и поэтому решил пока их не трогать. Если бы вы решили повторить акцию, они бы пришлись кстати.
– Хитер ты, Коптев! Умеешь свою задницу оберегать. Хотя, честно говоря, я расстроен.
– Если вы, Петр Павлович, изменили планы, то их не станет уже к вечеру, все подготовлено.
* * *
Судя по воцарившемуся молчанию, Разумовский сидел в задумчивости. Гул мотора то усиливался, то пропадал. Скорее всего, Петр Павлович сидел в расстегнутом плаще, и пола со вколотым в нес микрофоном попала на капот, прикрывающий двигатель автомобиля. Наконец генерал прервал паузу.
– Нет, Коптев, не спеши. Раз уж получилось, что они живы, есть у меня для них еще одно дело. А вот потом лучше их нейтрализовать.
– Как скажете.
Послышался скрип тормозов, звук отодвигаемой дверцы.
«Все-таки микроавтобус, – решил Глеб. – Если дверцу не распахивают, а отодвигают, это не легковой автомобиль».
– Погоди; потом переговорим.
Сиверов услышал, как собеседники вышли из машины.
Затем хлопнула первая дверь подъезда, защелкали кнопки кодового замка, хлопнула вторая дверь, и послышались торопливые шаги по гулким лестницам. Сиверов, боясь потерять связь, припарковал автомобиль и чуть уменьшил громкость. Достал сигарету и закурил, понимая, что на лестнице неизвестный ему Коптев с Разумовским вести серьезные разговоры не станут. Теперь оставалось только ждать, когда они войдут в квартиру и возобновят беседу.
"Один пролет, второй, третий;.. – машинально считал Глеб, ориентируясь по звуку шагов. Насчитал десять. – На каждый этаж по два пролета – итого пять.
Они на пятом этаже".
Звяканье ключей.
Сиверов смотрел в окно. В радиусе до-полукилометра от него находились десятки пятиэтажных домов, и в какой из них пошли Разумовский и Коптев, выяснить было практически невозможно.
"Или все-таки попытаться… – задумался Сиверов.
Но, представив, что придется мотаться на машине из двора во двор, отыскивая микроавтобус, не зная его марки, номера, цвета, он сразу же отказался от бредовой идеи. – Уж лучше попытаться прослушать разговор.
