– Может, дом сорок четвертый? Или сорок шестой?
– Да нет, точно сорок пятый, – Глеб с ожесточением сплюнул себе под ноги. – Хотя что вам до этого, своих дел, наверное, хватает. Спасибо. Извините. Поеду снова на стоянку, да вот только теперь в хвосте торчать придется.
В это время в эфире раздался голос диспетчера – женский, молодой, но вместе с тем неприятный, уж слишком резкий и нахальный:
– Ребята, есть заказ на Радиальную, семьдесят четвертый дом.
Глеб махнул рукой.
– Эх, черт, не успею!
И был прав: сразу же какой-то таксист принял заказ.
– Ладно, не расстраивайся, – снисходительно произнес Разумовский, – я все равно такси брать буду.
– Ну вот и подфартило. Далеко ехать?
– До метро.
– Метро в Москве большое, – ухмыльнулся Глеб, – могу и до «Пушкинской» довезти.
– Да нет, мне к самому ближайшему.
Сиверов насторожился, услышав название станции.
Ведь она располагалась не в конце линии, а поближе к кольцевой. Значит, генерал едет к метро не из-за экономии денег, а из-за желания поближе подобраться к месту встречи.
– Поехали.
Сиверов открыл дверцу перед Разумовским, сел за руль. Раненая рука все еще давала о себе знать, но Сиверов крепился. Он действовал теперь левой рукой так же ловко, как и правой, и даже движением брови не показывал, что ему больно.
По дороге Глеб завел абсолютно ни к чему не обязывающую беседу:
– Ну и времена теперь пошли! – с хрипотцой в голосе говорил он. – Рейсов пять за день сделаешь, а часа четыре на стоянке проторчишь!
Разумовский отвечал невпопад. По всему чувствовалось, думает он сейчас о предстоящей встрече, о том, какие вопросы придется ему решать. Глеб уже давно сжимал в пальцах тонкую булавку с микрофоном на конце.
– Ремешок, пожалуйста, накиньте, – сказал он, – а то ехал сюда, так гаишники под мостом стояли.
Петр Павлович взялся было за пряжку ремня, но Глеб опередил его. Правой рукой потянул за пряжку, разматывая ремень, и, когда вставлял ее в защелку, незаметно для Разумовского вколол в его плащ булавку с микрофоном.
– Бывает, ремень заест…
Дальность действия аппаратуры была около полутора километров, и теперь Сиверов надеялся, что сможет подслушать разговор.
Гаишник по-прежнему дежурил под мостом. Сиверов спокойно проехал мимо него и вскоре доставил Разумовского к станции метро. Получив от генерала деньги, Сиверов, пожав плечами, бросил их в ящичек, вмонтированный в приборную панель.
«На бензинчик заработал!» – посмеялся он сам над собой.
Дождавшись, когда Петр Павлович скроется в метро, снял с крыши фонарь. Вряд ли генерал поедет на метро в обратном направлении, иначе бы вышел из дома раньше. Значит, надо ехать вдоль ветки вперед. Жаль, сквозь землю микрофон не прослушивается.
Приемное устройство Сиверов положил на сиденье рядом с собой. Зеленая лампочка, сигнализирующая о режиме работы поисковой функции, мигала: «Микрофон вне зоны досягаемости». Сиверов ехал довольно быстро, надеясь попасть к следующей станции не позже, чем туда прибудет генерал Разумовский. Он проехал метров двадцать за станцию и остановился.
«Если исходить из того, что Разумовский обещал своему собеседнику встретиться с ним через полчаса, то он выйдет на этой или на следующей», – думал Сиверов.
Времени у генерала оставалось в обрез – три минуты до назначенного срока. Подождав немного. Сиверов тронулся вперед, не забывая поглядывать на индикатор. Тот все еще мигал: «Микрофон вне зоны досягаемости».
«Значит, едет под землей. Если бы поднялся на эскалаторе хотя бы до середины, я бы его уже запеленговал».
К следующей станции Сиверов подъезжал без особой надежды. Если Разумовский решил заехать за кольцевую линию, то его не догнать. В Центре машина поверху идет куда медленнее, чем метро под землей. Это здесь, на окраине, Глеб может соревноваться в скорости с поездами подземки, но никак не в Центре, где т каждые сто метров по пять светофоров.
И тут Сиверов вздохнул с облегчением: лампочка перестала мигать. Значит, микрофон оказался в зоне досягаемости, и Разумовский сейчас или выходит или уже вышел из метро. Сиверов пристально смотрел вперед.
«Ну где же он, черт возьми?»
На то, чтобы подъехать к станции, у Сиверова ушло четыре минуты. Генерала уже нигде не было видно.
«Наверное, в машину сел, – Глеб прислушался к звукам, доносящимся из динамика, и услышал легкое гудение мотора. – Да, только что шофер переключил скорость».
Он переводил взгляд с одного автомобиля на другой.
Но куда там осмотреть их вес в радиусе полутора километров! К тому же, надо полагать, автомобиль, в котором ехал генерал, находился на порядочном расстоянии от Сиверова, во всяком случае, связь была не очень уверенной.
Сиверов увеличил скорость. Слышимость улучшилась. Но он знал по опыту, что уверенный прием осуществляется уже с пятисот метров, и потом нет разницы, находишься ты в метре или полукилометре от микрофона.
«Главное, не потерять его окончательно», – решил Глеб.
И лишь только звук, доносящийся из динамика, ослабевал, тут же сворачивал. Пока ему удавалось угадывать.
– Послушай, Коптев… – различил Глеб сквозь шум мотора голос генерала Разумовского. В ответ прозвучал неприятный мужской голос:
– Какие-то проблемы, Петр Павлович?
– Да как тебе сказать… Дела все силы вымотали.
– И я не очень как-то.
– А ты-то чего?
Сиверов услышал, как зашуршала обертка сигаретной пачки, щелкнула зажигалка «Куда же они едут и на какой машине? Может, в этом микроавтобусе?»
Глеб прибавил скорость и обогнал белый автобусик «мицубиси». Но нет, в нем сидели шофер и двое пассажиров – одна из которых женщина. Да и звук уже начинал плыть. Потом связь опять выровнялась.
– По-моему, Коптев, ты меня боишься.
– Как вы могли такое подумать, Петр Павлович?
– Боишься, боишься… – последние слова потонули в надсадном кашле.
Сиверов представил себе, как Разумовский выпускает из губ легкое облачко дыма и закашливается.
– А если не боишься, значит, ты последний дурак.
Скажи честно, Коптев.
– Боюсь, – после некоторого молчания проговорил собеседник генерала Разумовского.
Генерал вновь закашлялся и на удивление весело сказал:
– И я тебя боюсь, Павел Иванович. Страшный ты человек…
* * *
