– Я в самом деле не знаю, что вы имеете в виду лейтенант, – сказала база в ухо Сеиварден. – Я действительно не вижу какого-то выбора.
Вслух Сеиварден сказала:
– Вы просите нас о значительных уступках. Что вы предлагаете взамен? Помимо одолжения не уничтожать базу и всех, кто на ней? Потому что вы знаете так же хорошо, как и мы, что никто из нас на самом деле этого не хочет, что все здесь – включая вас – готовы предпринять определенные усилия, чтобы избежать таких последствий. В противном случае вы бы уже сделали это.
– Вендааи так давно уже нет, – ответила со смешком Анаандер, – что я забыла, какими невыносимо надменными они могли быть.
– Я польщен тем, что считаюсь достойным своего клана, – холодно сказала Сеиварден. – Что вы предлагаете?
Тишина. Анаандер переводила взгляд с Сеиварден на администратора базы Селар и обратно.
– Я не буду снова вводить комендантский час и позволю проведение ремонтных работ в Подсадье.
– Это было бы проще, – мягко сказала Сеиварден, – если б вы велели «Мечу Атагариса» убрать свою ракету прежде, чем та нанесет удар.
Анаандер улыбнулась.
– Только в обмен на вашу полную, безоговорочную капитуляцию.
Сеиварден усмехнулась.
– Если вы не вводите комендантский час, – вставила администратор базы Селар, прежде чем Сеиварден сказала что-нибудь неуместное, – и работа в Подсадье продолжается, то не будет никакой нужды в помощи «Меча Гурата» с безопасностью. На самом деле, как я полагаю, вам уже говорили недавно, – было очень смело поднять этот вопрос, как недавние события только подтвердили, что вмешательство «Меча Гурата» в вопросы местной безопасности, вероятно, создаст больше проблем, чем их решит.
Тишина. Анаандер смотрела на администратора базы. Затем наконец сказала:
– Ладно. Но при появлении первой же очереди, при первом намеке на забастовку, не говоря уже о том, что было у нас на главной площади на днях, «Меч Гурата» принимается за дело.
– Тогда поговорите об этом со своими людьми, – посоветовала Сеиварден. – Ее преосвященство Ифиан начинает свою вторую за последние недели забастовку. И там уже сейчас очередь из-за невыполнения заказов на проведение похорон и оформление контрактов, возникшая по вине ее преосвященства. – Анаандер ничего не сказала. – Я полагаю, что ее преосвященство Ифиан противодействовала ремонту Подсадья, следуя вашим указаниям? Она на вас работает, да? Эту часть вас, я имею в виду. – Анаандер по-прежнему молчала. – Мы бы также хотели услышать ваши заверения в том, что вы не планируете заменить базу одним из процессорных ядер ИИ, что стоят позади вас.
– Нет, – решительно ответила Анаандер. – Я не дам подобных заверений. Должна поблагодарить вас, знаете ли. Я понятия не имела, что они были здесь. Я думала, что уже искала там тщательно и вела сносное наблюдение, но, очевидно, упустила эти.
– Так, значит, они не ваши? – спросила Сеиварден. Мы представления не имели, что они находились там. Я полагаю, что об этом знала ее преосвященство Ифиан, поскольку она была настроена решительно воспрепятствовать ремонту Подсадья, организованному капитаном флота. Увидев процессорные ядра ИИ, я предположил, что все ее усилия направлялись на то, чтобы мы не наткнулись на эти ядра. Но вы говорите, что не знали о них. Тогда чьи же они, интересно?
– Теперь мои, – заявила Анаандер с недоброй улыбкой. – И я сделаю с ними, что пожелаю. А если тот вспомогательный компонент не знал, что ядра были в Подсадье, то зачем туда полез?
– Она увидела нечто сломанное, что нуждалось в восстановлении, сказала Сеиварден. Ей так хотелось, чтобы ее голос не дрожал. До сих пор ее поддерживали адреналин и ощущение острой необходимости действовать, но ресурсы быстро истощались. – Так она поступает. И последнее – думаю, это последнее. База? – База ничего не сказала. Администратор Селар тоже молчала. – Вы публично возьмете на себя ответственность за ту ракету, которая вот-вот накроет Подсадье. И условия этого соглашения, и его причина должны быть разосланы но всем официальным каналам. Чтобы, когда вы удалите базу как препятствие к тому, чтобы обращаться с ее жителями так, как вам угодно, и начнется стрельба, они узнали, что вы – вероломное дерьмо, и чтобы об этом узнали все в пространстве Радча. – На последней фразе голос у нее чуть не сорвался. Она тяжело сглотнула.
Тирам молчала целых двадцать секунд. Затем сказала:
– После всего, что я услышала, меня бесит именно это. Неужели вы думаете, что последние три тысячи лет я занималась чем-то иным, кроме пользы для граждан? Что мною движет что-либо, помимо отчаянной надежды сохранить в безопасности пространство Радча и его граждан? Включая и граждан на этой базе?
Сеиварден хотела сказать что-нибудь язвительное, но прикусила язык. Она знала, что если заговорит, то все ее потуги сохранить самообладание пойдут прахом. Вместо этого она принялась размеренно дышать, тщательно соблюдая временные интервалы. База сказала из кабинетного пульта:
– Когда сюда прибыла капитан флота Брэк, она принялась улучшать жизнь моих жителей. Когда прибыли вы, то стали убивать моих жителей. Вы продолжаете угрожать убивать моих жителей.
Анаандер будто и не слышала, что сказала база.
– Я хочу получить ваши коды доступа. – Это было сказано Сеиварден.
Та просто отмахнулась. Сосредоточенность на дыхании успокоила ее достаточно, чтобы ей удалось произнести более или менее непринужденно:
– У меня есть только капитанские коды к «Мечу Настаса». С учетом того, что он мертв уже тысячу лет, не вижу, какой вам в них толк, но – пожалуйста.
– Кто-то изменил множество кодов доступа высокого уровня к базе. Кто-то заблокировал дверь в отсек центрального доступа.
– Это не я, – отрезала Сеиварден. – Ноги моей не было раньше на базе.
Два вспомогательных компонента «Меча Атагариса» стояли все это время неподвижно, как статуи, и хранили молчание. Корабль хорошо знал, кто сменил коды доступа базы. Но ничего не сказал.
Анаандер поразмыслила.
– Тогда давайте сделаем это объявление. И поскольку вы больше не находитесь вне моей сферы полномочий, гражданин Сеиварден, вы и я поднимемся на борт «Меча Гурата» и обсудим вопрос кодов доступа к базе и кто же все-таки управляет вспомогательным компонентом «Справедливости Торена».
Это наконец оказалось чересчур для Сеиварден.
– Вы! – Она указала прямо на Анаандер Мианнаи, это был грубый и злой жест для радчааи. – Не смейте даже упоминать о ней, не говоря уже о том, чтобы делать это в таких выражениях. Вы смеете претендовать на то, что вы справедливы, правильны, действуете на пользу гражданам? Скольким гражданам вы принесли смерть, одна только вы из всех вас и лишь за последнюю неделю? А сколько будет еще? Ваза Атхоек, с которой вы не разговариваете, выглядит много лучше вас. «Справедливость Торена», то немногое, что от нее осталось, вы не признаете, но эта личность – лучше вас. О буфера Аатр, как жаль, что ее здесь нет! – Она почти кричала. – Она не позволила бы вам сделать это с базой. Она не отшвыривает людей в сторону, когда они внезапно становятся неудобными или ради своей пользы. Не говоря уже о том, чтобы называть себя за это добродетельной. – Теперь она уже открыто рыдала и больше не могла говорить. Всхлипывая, выдавила: – Мне нужно отправиться в спортзал. Нет, мне нужно в медчасть. База, тот врач на дежурстве?
