Селия не ожидала, что будет так нервничать в ожидании предстоящей встречи с Филиппом. Она не знала, что почувствует, когда посмотрит ему в глаза или обнимет его. За последние несколько месяцев все так изменилось. Пока Филипп был в плену, ее жизнь продолжалась, а для него время остановилось.
* * *
Когда они с Максом приехали на плантацию, Филипп спал. И за это Селия была бесконечно благодарна судьбе.
Лизетта бранила и утешала ее одновременно. Сначала она настойчиво предлагала немедленно послать за доктором Дассеном, чтобы он ее осмотрел, но Селия упросила ее не делать этого.
– Мне нужны только бинты и горячая ванна, – сказала она. – С этим справится и Ноэлайн.
– Но твои бедные ручки! – воскликнула Лизетта, осматривая обожженные ладони, исцарапанные пальцы и обломанные ногти Селии.
– Все заживет. Доктор Дассен не сможет сделать больше, чем Ноэлайн.
– Доктор придет завтра к Филиппу, – сказала Лизетта. – Я настаиваю, чтобы ты позволила ему осмотреть себя.
– Хорошо, – неохотно согласилась Селия. Она засыпала Лизетту вопросами о здоровье Филиппа, о его душевном состоянии.
– Филипп измучен и очень похудел, – только и ответила та, – но он уже успел немного отдохнуть. Берта откармливает его, готовит его любимые блюда. Надеюсь, он скоро придет в себя и снова станет таким же, как прежде. Он подавлен, но доктор Дассен утверждает, что это нормально и скоро пройдет. Мы должны окружить его любовью.
– Мне следовало встретить его, – виновато сказала Селия.
Лизетта нахмурила бровки, чувствуя себя не менее виноватой, чем Селия.
– Я хочу кое-что сказать тебе, Селия. Когда Филиппа привезли сюда, я… послала за Бриони Доил. Я подумала, что так будет лучше. Нужно было, чтобы кто-то был рядом с ним, а тебя здесь не оказалось и… Надеюсь, ты не будешь на меня сердиться?
– Нет, нет, я…
Селия замолчала, удивленная тем, что в ней шевельнулась ревность. Ей вспомнилось, как она увидела Бриони в саду с Жюстином. Значит, Филиппа, возвратившегося домой, встречала Бриони, она его целовала, она его успокаивала… «Я рада, что она смогла это сделать вместо меня», – подумала Селия, злясь на себя за невольную ревность.
– Она… помогла ему? – спросила Селия.
– Мне кажется, помогла, – ответила Лизетта. – Ей удалось его утешить.
Селия чувствовала, что Лизетта больше ничего не скажет.
– Отдохни перед встречей с Филиппом, – продолжала Лизетта.
Селия, хотя и была измучена, покачала головой:
– Нет, я приму ванну и переоденусь во флигеле, а потом вернусь сюда. Я хочу поскорее увидеться с ним.
Приняв ванну, Селия послала за Ноэлиной. Та смазала своим целебным бальзамом ее глаза, руки, все порезы и ссадины. Она принесла неприятный на вкус, но очень полезный отвар для смягчения горла, и Селия выпила его до последней капли. «Позаботился ли кто-нибудь о Жюстине?» – подумала Селия. Макс наверняка постарается, чтобы в Кабильдо к его сыну прислали доктора. Она хотела пойти к Максу, напомнить, но Ноэлайн решительно удержала ее:
– Месье Волеран никогда ни о чем не забывает. Сидите спокойно и дайте мне закончить свое дело.
Она укоротила на несколько дюймов опаленные волосы Селии, потом перевязала голубой лентой.
– Я все равно выгляжу ужасно, – печально сказала Селия, увидев в зеркале свое покрасневшее, опухшее лицо.
– Месье Филипп не обратит на это внимания.
Селия надела светло-голубое с кремовой отделкой платье с длинным рукавом и скромным декольте. Решив, что больше ничего нельзя сделать, Селия отправилась в главный дом. В гостиной она застала Лизетту.
– Филипп проснулся?
Лизетта покачала головой:
– Должно быть, скоро проснется. Поднимись к нему.
Селия тихо вошла в комнату Филиппа и уселась в кресло возле кровати. Ей казалось, что она выплакала уже все слезы, но при виде Филиппа глаза ее увлажнились. Ей вспомнилось, как Филипп впервые улыбнулся ей, когда пришел на семейный обед в их дом. Как он впервые поцеловал ее.
Филипп был ее первой любовью, но теперь она понимала, что любила его как близкого друга. В их отношениях всегда присутствовала сдержанность, которая не прошла бы даже со временем. Она любила бы Филиппа, но никогда не смогла бы полюбить его так, как Жюстина.
Его спокойное лицо было более мягкой, более тонкой копией чеканного лица Жюстина. Не в силах удержаться, Селия наклонилась над ним и прикоснулась кончиками пальцев к его щеке.
– Филипп, – прошептала она, и он открыл глаза. Синева его глаз была мягкой и теплой в отличие от яркой, пронзительной синевы глаз ее любимого.
Филипп сонно вздохнул и поморгал, глядя на нее. Поняв наконец, что она ему не снится, он приподнялся и сел в постели.
– Селия?
Она улыбнулась, подумав, что он сейчас протянет к ней руки, но он только смотрел на нее.
– Все эти месяцы я думал, что тебя… нет в живых, – с запинкой сказал он, а она положила голову ему на плечо и заплакала.
Глава 14
Всплакнув, Селия почувствовала себя с Филиппом свободнее, но ненадолго. Всплеск чувств не разрядил обстановку, и они разговаривали друг с другом настороженно и напряженно.
Сидя на краешке его кровати, она пыталась объяснить ему, почему не встретила его дома, и рассказать обо всем, что произошло.
– Что слышно о Жюстине? – спросил он.
– Он убил Доминика Легара…
– Это хорошо, – сказал Филипп каким-то неожиданно низким голосом.
– Мне кажется, он здоров, если не считать нескольких незначительных ран. Но его забрали в тюрьму. Страшно подумать, что его ждет дальше. Его могут повесить…
– Нет. Отец не допустит.
Селия взглянула в спокойные синие глаза Филиппа, и ей захотелось поверить его словам. Когда-то она ему говорила, что у него ангельские глаза. Как ему удалось сохранить свою прежнюю мягкость после всего, что пришлось пережить?
Лизетта сбрила ему бороду и подстригла волосы, открыв безупречные контуры лица. Когда Селия, глядя на него, узнавала черты Жюстина, она начинала нервничать. По мнению большинства окружающих, Филипп был красивее брата. Черты его лица были правильны, отличались тонкостью, а взгляд был добрым и открытым. На его губах нельзя было представить себе язвительную усмешку Жюстина, глаза не вспыхивали злобой или страстью. А Жюстин напоминал чем-то волка-одиночку, которого невозможно приручить.
– Филипп, – тихо сказала Селия, – ты не расскажешь мне об этих страшных месяцах?
Она чувствовала, что должна спросить об этом. Может быть, если она поймет, что нужна ему, в ней проснутся прежние чувства.
