Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 77
Мы думаем, что вопрос о калге Крымских ханов можно решить следующим образом. Менглы-Герай, убедившись из опыта предшествующих времен в ненадежности коренного тюркского порядка престолонаследия для прочности государственного строя, и даже сам на себе испытавши невыгодные стороны этого порядка, естественно мог вознамериться несколько изменить этот порядок в основанной им династии, в том смысле, чтобы право преемства власти переходило не к старшему в царском роде, а к старшему сыну царствующего хана[949]. К этому могло подвигнуть Менглы-Герая с одной стороны опасение новых смут, которые могли быть произведены претендентами на власть и расшатать едва только сформировавшееся Крымское ханство: мы знаем, что у Менглы-Герая были братья, имевшие своих потомков, которые при случае могли бы предъявить свои права на ханский престол, опираясь на исконные народные традиции. С другой стороны, заранее регулируя порядок престолонаследия, Менглы-Герай, может быть, думал этим несколько ослабить также и вассальную зависимость ханства от Оттоманской Порты, верховенством которой он не мог не тяготиться сам и не предвидеть еще большей тяготы его в будущем для своих потомков. Если бы в данном случае дело шло о простом лишь возобновлении прежде существовавшего государственного учреждения, имевшего особое наименование, то Менглы-Гераю незачем было бы придумывать новый титул для своего преемника – калга. Этот титул придуман им был в своих династических интересах, чтобы запечатлеть им новое учреждение, подобно тому как им же установлено фамильное прозвище Герай для всех членов его царствующего дома. Подобным образом едва ли в силу простой случайности со времени Менглы-Герая же титул султан получает в Крымском ханстве второстепенное значение и совершенно исчезает из легенд на татарских монетах, на которых прежде это слово постоянно являлось в виде высшего эпитета, в таком только смысле, в каком турецкими султанами употреблялись и употребляются титулы хан и хакан.
Теперь остается еще коснуться этимологического значения титула калга. То объяснение, какое дается ему позднейшими комментаторами, Халим-Гераем, Джевдетом и Казембеком, производящими его от глагола – «оставаться», кажется чересчур уже незамысловатым и случайным сравнительно с нарочитой важностью самого сана. Только с большой натяжкой слово можно толковать в смысле выражения «пусть он останется» в применении к той роли, какую играл калга в Крымском ханстве, то и дело участвовавший в походах и набегах и бывавший в отлучке за пределами Крыма, в то время как хан оставался дома. Если такой простой именно был смысл слова калга, как толкуют вышеупомянутые комментаторы, то нельзя не удивляться тому, что ни Сейид-Мухаммед-Риза, ни составитель «Краткой Истории», вообще большие охотники до всевозможных словотолкований, не остановились на его изъяснении ввиду некоторой странности употребления и легкости истолкования этого слова. Кроме того, любопытный факт представляет то, что титул калга не всегда имел такую форму. Еще г. Казембек в предисловии к печатному изданию «Семи планет» в одном месте, давая объяснение слову калга, заметил, что «Дегинь в своей Histoire generaie des Huns ошибочно пишет Kaglegai»[950]. Мы теперь можем утвердительно заявить, что форма Kaglegai для имени калга, встречающаяся у Дегиня и принятая г. Казембеком за простую ошибку, вовсе не есть ошибка, а только вариант, усмотренный Дегинем в тех восточных памятниках, которыми он пользовался для своей истории гуннов. Эта форма – каглыгай, или кагалгай, или кагылгай – встречается не у одного Дегиня, а и в самих турецко-татарских исторических сочинениях и в подлинных татарских грамотах. Турецкий историк Фундуклулу иначе не пишет про крымского калгу, как (см. текст оригинала)[951]. В грамотах Крымских ханов также первое лицо после хана постоянно называется, или (см. текст оригинала)[952]. Достойно внимания, что эта форма чаще всего является в наиболее старых документах и, главным образом, в грамотах, писанных от имени самих тех лиц, которые носили титул калги: например, Девлет-Герай-султан титулует себя (см. текст оригинала)[953], вперемежку с формой (см. текст оригинала)[954]; точно так же Мухаммед Герай-султан величает себя (см. текст оригинала)[955]; Ислам-Герай-султан тоже пишется в своей грамоте (см. текст оригинала)[956]; Фетх-Герай-султан тоже (см. текст оригинала)[957], и т. д. В позднейших же грамотах начинает преобладать и потом окончательно устанавливается другая, краткая форма: так, например, в довольно большой грамоте хана Ислам-Герая III от 1056 = 1646 года не однократно уже прописано крупными буквами (см. текст оригинала)[958].
Откуда же взялось слово, и какое можно дать ему толкование, соответствующее тому значению, в каком оно употреблялось, как сановный титул? Мы не знаем хорошенько, как оно выговаривалось писавшими его, но в этом своем начертании его ближе всего производить от глагола – «быть вбиту, вколочену, утверждену», страдат. формы от (см. текст оригинала). Следовательно, должно быть переведено: «пусть будет вколочен, утвержден». Но с этим значением оно еще менее подходяще, нежели слово – «пусть останется». В таком случае лучше уже считать обе формы и тожественными, допустив тут свойственную татарскому языку вставку гортанного звука в средине слов, как, например, мы это видим в слове – «лук», «свинец, пуля», Судак и Суджук.
Такая двоякая форма одного и того же термина и колебание в употреблении той и другой дает нам, в связи с некоторыми историческими обстоятельствами возникновения самого термина, повод предполагать в слове калга не чистую тюркскую природу, а иноязычное происхождение. Нельзя отрицать того, что Менглы-Герай явился в своем роде новатором, взявшись образовать из Крымского удела совершенно особое ханство под властью своего дома, окончательно порвав всякие связи с прежним главным татарским центром. Для этого ему нужно было локализовать самый государственный строй основанного им ханства, придав местный колорит тем учреждениям, которые остались в нем по традиции от прежних времен процветания Золотой Орды. Колорит этот сообщался влиянием другого центра, к которому теперь поневоле пришлось тяготеть Крыму, а именно влиянием Оттоманской Порты: ее порядки должны были на первых порах стать образцом для вновь организовавшегося ханства. Нам думается, что и титул калга занесен Менглы-Гераем оттуда же и есть не что иное, как калифэ – «преемник, виварий» и т. п. Этот термин, более известный нам как титул главы всех правоверных мусульман, издавна пользовался таким обширным применением в чиновной иерархии Оттоманской Порты, что и там параллельно образовалась из него другая, вульгарная форма калфа, которая и по выговору, и по начертанию совершенно обособилась от своего первообраза, употребляющегося в своем чистом виде только для обозначения тех исторических лиц, которых называют калифами, а также и для титула турецкого султана, как духовного владыки всех верующих. Турецкое калфа означает «ближайшего подручника, преемника, заместителя, кандидата», как раз то самое, что заключается и в понятии татарского видоизменения этого слова – калга. Фонетическая возможность такого преобразования заключается в несвойственности звука ф тюркским языкам, вследствие которой крымские татары до сих пор заменяют его обыкновенно звуком п и б и говорят, например, Кэпэ вместо Кэфэ, бариштат вместо форштадт, и т. п. Иногда же ф заменяется у них в чужих словах гортанным х: например вместо фундамент говорят хундамен, вместо полфунта говорят пулхунт, и т. п. Занесенное на крымскую почву и включенное Менглы-Гераем в число официальных терминов турецкое калфа сразу же могло быть татаризовано и, по закону гомопимии, вогнано в чисто татарскую форму, мало-мальски подходящую по своему значению к этому чужеязычному и несколько тяжелому для выговора слову.
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 77
