– Это всё? Я могу идти?
– Вот ещё что, – Егор Васильевич достал из кармана цветной картонный прямоугольник, – Я узнал у вашей воспитательницы, что вам раз в неделю разрешён звонок родственникам. Здесь мой телефон. Когда определишься с помолвкой – набери.
Яринка послушно взяла визитную карточку и опустила в карман пальто.
– Хорошо.
Егор Васильевич встал, поправил брюки, зачем-то шумно отряхнул ладони, и, коротко кивнув дочери, молча зашагал прочь. Шёл он странно – почти не двигая руками, сутулясь, но при этом высоко держа голову. Мы молча провожали его глазами. Когда высокая фигура скрылась из виду, Яринка повернулась ко мне всем корпусом, и, ткнув пальцем вслед отцу, спросила:
– Нет, ты это видела?
– Видела, – машинально ответила я.
– И хватило же наглости явиться сюда! Ну, ничего – об этом он ещё пожалеет.
С уходом Яринкиного папаши я смогла расслабиться и осмыслить только что произошедший между ними разговор.
– Зачем ты рассказала ему про своего Львовича? И согласилась на помолвку?
Подруга злорадно улыбнулась.
– А ты не поняла, чего это гавно сюда припёрлось? Он надеется, что я отхвачу богатого муженька. Вот я своего старпёра таким и расписала, даже наврала, что он живёт в Черешнино. У бати чуть слюна не закапала.
– Ну, если ты и отхватишь богатого муженька, то что? Он тут каким боком?
– Слышала же, что сказал? "Я снова признаю тебя дочерью" – ха! Рассчитывает на денежного зятя. Не поленился же мою анкету в интернете найти и просмотры считать.
– А ты не думаешь, – я с сомнением покосилась на подругу, – что он… ну того, по правде за тебя переживает? Может, виноватым себя чувствует?
Яринка округлила глаза и прыснула в ладошку.
– Он? Виноватым? Дайка, ты не знакома с моим папашей! Он слова-то такого не знает. Сама же видишь – нарисовался только когда я стала невестой и в моей анкете набралось много просмотров. Почуял, где можно поживиться, о моей помолвке забеспокоился. Ну, я ему устрою помолвку…
– Что ты задумала? – встревожилась я.
– Не беспокойся, – Яринка довольно хмыкнула, – Ничего такого, что бы нам с тобой навредило.
Допытываться я не стала, бесполезно, если подруга решила что-то утаить, то утаит в любом случае. Вместо этого похвалила её:
– А ты молодец, хорошо держалась. Когда он сказал про твою маму… что ошибся с выбором жены, даже я чуть не взбесилась.
– Это потому что ты была рядом, – вернула мне комплимент Яринка, – Действуешь на меня как успокоительное, правда.
На крыльце школы замаячила Агафья и подруга поднялась.
– Пойду, скажу, что батя уже свалил, а то сейчас к нам потащится.
Я осталась на скамейке и наблюдала за их разговором издалека, слов слышно не было, но судя по миролюбивому лицу Агафьи – она осталась удовлетворена.
– Что ты ей сказала? – спросила я Яринку, когда она вернулась.
– Что всё прошло замечательно, мой папаша воспылал отцовскими чувствами и явился справиться о здоровье единственной дочурки.
Я заставила себя улыбнуться, хоть и было совершенно не весело.
– Тогда понятно чего Агафья такая довольная.
– Ага, – Яринка закатила глаза, – Она надеется, что отцовский присмотр благотворно отразится на моём непростом характере. Пошли-ка отсюда, а то меня скоро стошнит.
Мы побрели было к корпусу, но вовремя вспомнили, что теперь наша временная обитель – больница, и изменили курс. Как оказалось – очень кстати, потому что мой взгляд упал на стадион, и я предложила:
– А давай дойдём до тайника, может уже есть записка от Дэна?
Яринка идею одобрила, и, соблюдая все предосторожности, мы осуществили задуманное. И были вознаграждены, правда, лишь наполовину. Записка в тайнике оказалась, но в нём не было флэшки, что нас несколько обеспокоило.
По удачному стечению обстоятельств, в нашей палате рассчитанной на восемь человек, в эти дни кроме нас никого больше не было, и нам не пришлось прятаться на лестнице, чтобы прочитать долгожданное послание. Но мы всё равно на всякий случай подпёрли дверь палаты стулом, прежде чем развернуть сложенный в несколько раз лист.
"Я решил узнать, что именно вы хотели бы прочесть. Напишите темы и вопросы, а я подберу нужные книги. Не забудьте про мою последнюю просьбу."
Идея нам понравилась, и даже не сколько тем, что такой подход смог бы удовлетворить наше любопытство именно в тех областях, которые нам наиболее интересны, а новым отношением к этому Дэна. Давая нам право выбора он словно подчеркивал своё серьёзное к этому отношение, очередной раз доказывал, что его слова в силе, и мы – одна команда.
Воодушевлённые этим, мы тут же, не откладывая дело в долгий ящик, решили составить список того, о чём хотим прочитать в первую очередь. Но не успели. Раздался стук в окно, и, повернувшись, мы увидели машущую нам рукой Зину. Она явно была чем-то взбудоражена.
– Да что на этот раз? – процедила Яринка, раздосадовано пряча в карман записку Дэна.
Едва дождавшись пока мы откроем окно, Зина скороговоркой выпалила:
– Идите в корпус, в гостиную, Агафья Викторовна собирает всю группу, хочет что-то сказать.
– А чего вдруг? Что-то случи… – договаривать я не стала, потому что Зина уже спешила прочь.
– Дурдом какой-то, – продолжала ворчать Яринка, – То твой Голова чудит, то мой батя, теперь вот Агафья. Поболеть спокойно не дают…
– Ладно, раз зовёт, надо идти, – я пожала плечами, – Давай только сначала записку съедим.
В гостиной уже сидели все девочки во главе с Агафьей, ждали только нас.
– Ярина, Дарья, – очень официальным тоном обратилась к нам воспитательница, – Вы достаточно хорошо себя чувствуете, чтобы присутствовать здесь?
Я подумала, что такой вопрос было бы куда логичнее задать до того, как вытаскивать нас из палаты, но вслух конечно эту мысль не озвучила. Дождавшись, когда мы усядемся среди остальных, Агафья нервно прошлась туда-сюда, и все наблюдали за ней с настороженным ожиданием.
– Девушки, – наконец заговорила воспитательница, повернувшись к своей группе, – Мы с вами здесь – одна семья, и я всей душой желаю вам добра.
Насторожённость перешла в беспокойство, девочки начали испуганно переглядываться. Кроме того, что вряд ли кому-то хотелось быть семьёй Агафьи, сантиментов от неё тоже никто не ожидал. Даже на церемонии посвящения в невесты, обошлось без этого.
– И потому, – продолжала воспитательница, не замечая нашего смятения, – Я взяла на себя смелость опередить школьную программу, и провести с вами беседу по поводу межполовых отношений.
По группе пробежал вздох. Но если большинство девочек втянули в себя воздух от неожиданности и смущения, то я еле сдержала облегчённую улыбку. Велика важность! Это что, она сейчас будет нам рассказывать, откуда берутся дети? Ради вот этого и было столь эпатажное вступление?
