— Почему ты позволил ему заниматься этим? — спросила Кейти.
— Потому что я чертовски умен. Я шел за Стеллой, когда она пробиралась через кусты, боясь копов! Убил ее и оставил там на несколько часов. Может быть, ее видели и решили, что она заснула пьяной. Я вернулся за ней с копией ключа от нового музея, где оставил Стеллу. Конечно, я забрал пленки из камер слежения. — Он снова усмехнулся. — Я даже вызвал Дэвида Беккета на место преступления.
— Дэнни, — прошептала Кейти. Пока он говорил, она пыталась выиграть время.
— Дэнни печалил меня, — с сожалением произнес Пит. — Я думал, что смогу подкупить его и заставить прекратить шарить вокруг. Его интересовали старинные проклятия, и он догадался, что я происхожу от Илая Смита. Ему казалось забавным, что предок полицейского лейтенанта был повешен за убийство. Забавным! Я пытался подкупить его анонимно — не мог скопить достаточно гнева, чтобы прикончить парня, и думал, что немного денег удовлетворит его. Это бы сработало — Дэнни никогда не был слишком амбициозным! Но потом он увидел меня со Стеллой, и я знал, что он начнет складывать кусочки воедино. Дэнни не был амбициозен, но не был и глуп.
— Он оставил на видном месте деньги и книги — вот почему ты тянул время с получением ордера на обыск его квартиры, верно?
— Я знал, что должен добраться туда первым, — сказал Пит.
— А почему я? — тихо спросила Кейти.
— О, Кейти! Ты такая милая и хорошенькая! Но он любит тебя — и это месть, которой я ждал. С Таней все было безупречно — у него был мотив, он был молод, силен и сердит. Этот же мотив и для тебя! Он был увлечен Таней, но не любил так, как тебя. Сейчас все идеально. Это настоящая месть!
— Подумай, Пит! Ты коп — теперь они догадаются, что это был ты!
Он засмеялся:
— Да, я коп — в том-то и дело. Мы описали полный круг от дерева повешенных. Прошлое будет отомщено. А мое положение безупречно. Я лучший! Я служил этому городу. Я был тверд и справедлив. Я арестовал некоторых крупных наркодилеров. А теперь моя жизнь будет очищена. Когда Беккет умрет, он станет историей — жестокий убийца прикончил потомка человека, причинившего зло его семье. Я сам творю историю! Через несколько лет я займу место шефа полиции. А со временем стану губернатором — вот увидишь. Моя жизнь больше этого маленького островка. Моя судьба — осуществить проклятие. Вот как я могуществен!
Пит говорил серьезно — это было особенно страшно. Он верил, что с ним поступили несправедливо. И вероятно, он действительно был хорошим копом, а не только убийцей-психопатом.
— Зачем тебе вредить моему брату? — спросила она.
— Кейти О’Хара, ты не знаешь своей истории! Смерть твоего брата многое добавит к этому всему. Ты могла бы догадаться. Один из О’Хара был среди присяжных, которые осудили моего предка. Разве ты об этом не знала? О’Хара помог вынести смертный приговор. Чего ждать от правосудия? Короче, все сошлось наилучшим образом. — Он поднял ее голову, повернув так, чтобы она могла ясно видеть.
Кейти вздрогнула, пытаясь не кричать.
Шон, помещенный на постамент, выглядел как огромная кукла. Он был все еще без сознания. Лицо прикрывала шляпа Танцлера. Шон был высоким и широкоплечим. Пита могло раздражать, что он не сумел втиснуть Шона в одежду Карла Танцлера куда меньшего размера.
— Кейти!
Она услышала тихий шепот. Бартоломью стоял рядом с ней. Позади него она видела Дэнни, Стеллу и Таню.
— Мы пытаемся, Кейти. Работай левым запястьем.
Она улыбнулась. Головная боль была невыносимой.
Ее интересовало, скоро ли она присоединится к ним.
Внезапно что-то пролетело через комнату и разбилось о стену. Пит Драйер повернулся, выхватив револьвер. Он выстрелил в стену, потом посмотрел в темный коридор.
— Беккет! Я знаю, что ты там! — предупредил Драйер. — Покажись — не то я прострелю ей колено задолго до того, как избавлю от земных горестей!
— И это останется не замеченным силами закона? — донесся из темноты голос Дэвида.
— Ты осел! Я сделаю это! — рявкнул Пит.
Наконец Дэвид появился в поле зрения. Он не смотрел на Кейти — это было бы слишком тяжелым испытанием.
Кейти почувствовала движение на запястье и повернула его. Веревка ослабла.
— Застрели меня, Пит. Ведь в этом твой план? — осведомился Дэвид.
Пит поднял револьвер:
— Да!
Он выстрелил.
Но Дэвида там не было. Раздался звук бьющегося стекла. Кейти смутно осознала, что он снял зеркало из соседней экспозиции. Пит стрелял в его отражение.
Что-то снова влетело в комнату. Это было надгробие с экспоната «Мейн».
Оно ударило Пита прямо в грудь, опрокинув его назад. Кейти услышала, как его револьвер выстрелил, и бросилась на пол.
— Вставай, Кейти, вставай! — прошептал Бартоломью.
Она освободила левое запястье и начала развязывать правое.
— Нет, Дэвид! Там еще одна…
— Проволока — знаю! — крикнул он в ответ.
Пит Драйер потянулся за револьвером. Дэвид перепрыгнул через проволоку и бросился к оружию сам. Но Пит был ближе. Он почти добрался до него.
Однако там был кто-то еще. Не Бартоломью, не Таня и не Стелла.
Это была Леди в Белом — Люсинда с разбитым сердцем, — и она, вытянув ножку в белой туфельке, оттолкнула револьвер подальше. Кейти освободила руку и спрыгнула с кровати.
Пит, шатаясь, поднялся, готовый снова потянуться к револьверу.
Но Дэвид, преисполненный ярости, был уже рядом. Он бросился на Пита и прижал его лицом к полу, стукнув о дерево носом, подбородком и лбом. Повторив это несколько раз, он встал и поднял револьвер.
Пит снова поднялся. Дэвид направил на него оружие.
— Не заставляй меня стрелять в тебя, Пит, — предупредил он.
Нос Пита обильно кровоточил. Кровь текла и из раны на лбу. Но он улыбался.
Пит метнулся не к Дэвиду и не к револьверу, а к проволоке.
— Нет! — закричал Дэвид, бросаясь к нему.
— Отойди от кровати! — крикнул Бартоломью Кейти.
Она повиновалась.
На сей раз Дэвид ударил Пита Драйера с такой яростью, что он рухнул на пол как подкошенный.
Должно было пройти немало времени, прежде чем он придет в сознание.
Кейти подбежала к Дэвиду и бросилась в его объятия. Сначала он держал ее так, словно она была хрупкой, как тонкое стекло, потом сильно прижал к себе и, дрожа, зарылся головой в ее волосы.
— Мы должны вызвать скорую помощь! — сказала Кейти.
— Лиам, — отозвался Дэвид. — Я уверен, что они уже на пути сюда.
Он оказался прав. Ночь разорвали звуки сирен.
