Книга Дом аптекаря - Эдриан Мэтьюс

Лидия сидела в постели и смотрела телевизор. На стеганом одеяле, как обычно, валялись смятые бумажные салфетки, крошки и еще какой-то не поддающийся идентификации мусор. Старуха потирала левую руку. Похоже, она была чем-то расстроена и недовольна.

— Отлежали? — спросила Рут.

— Артрит, дорогуша. Я принимаю болеутоляющие, но они совершенно не помогают. Боль входит в тебя и распространяется по рукам, ногам, остается в суставах.

— Если хотите, я позвоню доктору Люйтену.

— А какой от него прок? Выпишет еще один рецепт и все. Скажет, что боль — неизбежная часть процесса старения. Ненавижу это выражение — «процесс старения». Нет, не звоните.

— И что вы будете делать?

— Умирать.

Слово прозвучало жалобно и, оборвавшись на гласном звуке, растворилось в воздухе.

Рут присела на край кровати.

— Полагаю, это и есть следующая стадия процесса старения, — продолжала Лидия. — Ты стареешь, стареешь, стареешь, а потом все кончается.

— Вы вовсе не стареете, Лидия. Просто остальные молодеют. А с вами происходит вот что: вы начинаете жалеть себя.

— Вы, молодые, не понимаете физической боли. Здоровье — неведение, а неведение — блаженство. Нет, я вовсе не желаю вам испытать то же, что испытываю я. Но без понимания не бывает сочувствия. Это как на войне, дорогуша.

— Неужели ничего нельзя сделать?

— Мой прежний врач, доктор Маастенброк, бывало, делал мне массаж. Помогало. Я попросила о том же доктора Люйтена, но у него нет времени. Теперь все такие занятые. Он сказал, что есть места, где делают лечебный массаж, но дело в том, что такие сеансы очень дороги.

Рут по привычке принялась грызть ноготь.

— Хотите, я сделаю вам массаж?

Лидия как-то застенчиво посмотрела на нее и тут же отвела глаза.

— Нет, дорогуша, нет! Нет, не нужно.

— Не так уж это и трудно. К тому же мне, может быть, придется искать себе другое занятие, а массаж вроде бы приносит неплохие деньги. В любом случае для резюме не помешает. В наши дни все решает многосторонность. Опять же в этом чудесном мире массажа всегда можно выбрать какое-нибудь перспективное направление.

— Вы и правда хотите?

— Закатайте рукава и укажите точно, где болит.

Лидия показала, и Рут принялась массировать обе ее руки, растирая и раскатывая дряблую плоть и потерявшие упругость мышцы.

Предложение слетело с языка само собой, но это не значило, что к делу можно было отнестись спустя рукава. При всем том, что Лидия нравилась ей, в старухе было и что-то неопределенно неприятное. Рут в общем-то привыкла к запаху кошачьей мочи и несвежих объедков, но не могла заставить себя свыкнуться с дряхлостью и немощью старости. Отвращение было чисто инстинктивным. Порой Лидия просто превращалась в Бэгз. Рут не могла объяснить свои чувства интеллектуально, но знала — такое бывает. Люди, как полюса магнита, либо притягиваются, либо отталкиваются. Есть вещи, помимо избирательного сродства и прочей чуши. И все же на этот раз воспитание и образование взяли верх. Возможно, все дело в уровне цивилизованности. Впрочем, стоило начать разминать мягкие, теплые, сухонькие ручки, как оказалось, что все не так уж плохо. У нее была мягкая, как у ребенка, и податливая, как старая резина, плоть с морщинистой, потерявшей эластичность кожей.

Лидия откинулась на подушку и закрыла глаза.

— Посмотрите, дорогуша, где-то на кровати должна быть баночка «Тигрового бальзама», — прошептала она.

Бальзам оказался липкой и в то же время скользкой мазью, пахнущей ментолом и эвкалиптом.

— Как хорошо! — сказала Лидия. — Какое удовольствие! Боль просто рассасывается.

— Если что-то нужно, вы только скажите. И не стесняйтесь.

— Вообще-то я в порядке. Сама все делаю. Сама, например, принимаю ванну. Правда, помыть волосы мне уже трудно. Откровенно говоря, давненько их не мыла. А с грязными и в парикмахерскую идти не хочется. Вот так и хожу с растрепанными. Такая досада.

— Надо подумать, что тут можно сделать. Только не сегодня, ладно?

— Конечно, дорогуша, конечно. Я и так вам благодарна за массаж. Вы даже не представляете, как много это для меня значит.

— Послушайте, Лидия, вы ведь давно знаете Томаса Спрингера. Разве он никогда не предлагал сделать вам массаж?

— Не предлагал, а я и не просила. И никогда об этом не попрошу. Он ведь мужчина!

— А о чем же вы тогда его просите?

Лидия открыла глаза.

— Томас приходит сюда, когда ему заблагорассудится. Мы разговариваем. О том о сем. Играем в скрэббл. Ни о каких одолжениях я никогда его не прошу. Хочу сохранить свою независимость и не быть ни перед кем в долгу. Он говорит, что ему тут нравится, хотя мне в это плохо верится.

— Вот как?

— Подумайте сами. Почему бы ему не водить компанию со своими сверстниками?

— Лидия, вы эйджист.

— Кто?

— Вы с предубеждением относитесь к людям другого возраста.

— Неужели? Я лишь хочу сказать, что на месте Томаса нашла бы более интересное занятие, чем возиться с такими старыми курицами, как я. Должно быть, у него какие-то серьезные проблемы.

— Вот так благодарность! На основании этого я делаю вывод, что вы и обо мне то же самое думаете.

— Чепуха! Томас меня нашел. А вы меня не находили. Это я вас нашла.