И к выступлению сейчас готовились трое — двое участников и судья. У края сцены стояло несколько зрителей, четверо или пятеро.
— …вручаю ветвь ягод оррана, — торжественно произнесла Митчи, передавая колючую веточку с гроздью чего-то желтого Лао. Похоже, это тот самый наркотический символ добрых намерений, который рос вокруг судебной поляны… Оригинальный выбор трофея. — Пусть Танеси Тейт попробует отобрать ее. Условие: ягоды должны остаться целыми.
Фрактально-зеркальные стены сместились, отдельные фрагменты изменили угол наклона так, что сцена оказалась расчерченной столбами света. Те, кого я сначала приняла за зрителей, девчонки-поварихи, одновременно подняли руки и медленно, плавно опустили, оставляя в воздухе серебристые следы, как самолетные дорожки в небе. Эти сияюще-дымные полосы мелко завибрировали, издавая металлический звон, сперва высокий, затем все более низкий… И — вдруг раздались, туманной волной захлестывая всю сцену. Световые столбы теперь казались физически ощутимыми, жесткими, точно вырезанными из хрусталя. А две фигуры, темная и белесая, Тейт и Лао, выглядели сюрреалистично-ненастоящими.
В тишине послышался одинокий удар, как если плашмя стукнуть ладонью по чему-нибудь плоскому. Затем другой, третий… К отбивающим ритм присоединялись новые и новые люди. Даже Айка начала прихлопывать рукой по дереву.
Тейт и Лао неторопливо расходились в стороны, пока не очутились в противоположных концах сцены, а потом сорвались навстречу друг другу.
Хлопки замолкли.
В точке столкновения, кажется, ничего не произошло, но серебристый туман резко отхлынул, выплеснулся на зрителей, оставляя пустое пространство. И в этой пустоте, расчерченной световыми столбами, кружили вокруг друг друга Тейт и Лао. Первый передвигался мощными рывками, как будто бы низкими прыжками над самой землей. Второй — плавно, словно по льду скользил.
Темп нарастал, траектория движения превращалась в спираль… А потом они просто-напросто пропали из виду.
Я глухо вскрикнула и тут же прикусила губу.
Где?..
Ни Кагечи Ро, ни Айка не выглядели удивленными. Девчонка даже улыбалась, а зрачки ее подрагивали, точно отслеживая чужие перемещения. Я поколебалась секунду и сделала то, на что никогда не пошел бы цивилизованный эмпат, — подключилась к ее восприятию.
И словно провалилась в другой мир.
Айка видела сцену четко, как если бы стояла у самого края. И там, в центре площадки, огибая световые столбы, плясали двое. Точнее сказать, Тейт пытался задеть противника хотя бы кончиком ногтя — подпрыгивал, бил с разворота, подкатывался под ноги, делал мощные, экономные выпады. А Лао уклонялся, выскальзывал из-под каждой атаки, и можно было бы подумать, что это дается ему легко, если б не бисеринки пота на висках и ощущение запредельного напряжения.
А еще они оба смеялись.
Нет, не вслух — глупо, нерационально тратить на это дыхание. Но где-то глубоко внутри, там, где находится не признанная никакими учеными душа, они хохотали. Так, что даже я заражалась азартным весельем и не могла сдержать улыбку.
Тейт все-таки задел Лао. Немного, мыском, на излете движения, но этого хватило, чтоб отбросить противника почти на полтора десятка метров. По сцене разбежались змейки трещин. Тейт извернулся немыслимым образом, взвился в воздух — и вовремя, чтобы уйти от ответного удара.
У меня перехватило дыхание. А затем губы у Лао зашевелились; я не слышала слов, только едва оформленные мысли:
«Ты подрос. Заканчиваем?»
«Ага».
«Давай поярче. Я увернусь».
Азарт сменился сосредоточенностью и с той и с другой стороны. Движения замедлились ровно настолько, чтобы за ними можно было уследить. А потом рыжий вдруг шарахнулся в сторону, выставляя руки с зажатыми кулаками перед собой. И резко разжал их. Я едва успела зажмуриться и разорвать контакт. Вспыхнуло так, что даже сквозь веки просочилось огненное зарево, а лицо опалило сухим теплом.
Стало абсолютно тихо. Потом кто-то в задних рядах оглушительно чихнул.
— Я победил! — громко заявил Тейт. И добавил виновато: — Правда, ягоды поджарились…
Айка заржала совершенно неприлично, с подвываниями, перекатываясь по ветке и колотя ладонями. Многие тоже смеялись, хотя и не так бурно. А я наконец рискнула открыть глаза.
Сцена приобрела ровный черно-прокопченный оттенок. Рыжий и Лао стояли плечом к плечу, оба чистенькие, веселые. Как будто не дрались только что, а в шахматы играли.
— Надо вернуться, Трикси, — окликнул меня Кагечи Ро. — Пойдем на наше место.
— А как же Тейт? — зачарованно отозвалась я.
Отвести взгляд от сцены было невероятно сложно.
— Догонят, — фыркнула Айка. — У них, это, до пырта поклонников сейчас будет. Соберут подарки и придут.
«Каких еще поклонников?» — хотела я спросить, но прикусила язык, потому что разглядела у края сцены блюдо. К нему как раз подошел высокий мужчина в красном и молча положил какой-то сверток.
Значит, вот что здесь преподносят звездам вместо букетов…
Лао с Тейтом задержались. Когда они добрались до нашей уютной развилки на высоте третьего этажа, шерга закончилась, а я как раз дозрела до того, чтобы сесть на краю и свесить ноги. Голова уже не кружилась, точнее, ее вело, но по-другому.
Сначала появился здоровенный поднос, груженный свертками. Потом — голова Лао. Наконец вынырнул, как шрах из шкатулки, рыжий и жизнерадостно объявил:
— Разбираем, кто что хочет! Но вот это, это и то — мне. Митчи сверила со списком и сказала, что морских гадов Трикси можно. Буду дома готовить!
Айка завистливо присвистнула и дернула меня за волосы — не больно, но обидно. Дурных намерений я в ней не чувствовала, поэтому задавила негативные чувства. Глупо дуться на пятнадцатилетнюю девчонку, которая недавно выжила в чудовищной мясорубке и едва-едва залечила травмы.
И, хотя Тейт и предложил ребятам разобрать подарки, каждый взял понемногу. Правда, Лао скрупулезно выбрал почти все сладости. Я почувствовала прямо-таки родственную близость с ним, потому что остальные на десерты мало обращали внимание. Суровые маги, чтоб их… Затем появилась новая порция крепкой шерги и еще какие-то сушеные фрукты, но мне уже было не до них. Неудержимо клонило в сон.
— Ну, как тебе? Офигенно? — наверное, уже в десятый раз спросил рыжий.
— Офигенно, — вяло откликнулась я и уткнулась ему в плечо.
— Слуксилась? — живо поинтересовалась Айка. — Может, орран зажевать? Он и жареный ничего.
— Лучше не надо, — быстро произнес Кагечи Ро и даже немного подвинулся, чтобы заслонить меня от излишне активной девчонки. — Если ей от кижу было плохо.
— Сюда бы кофе… — пробормотала я и поджала губы.
Шрах, это уже в который раз за вечер? Надо держать себя в руках. Если начну перебирать в памяти все, что было дома и чего здесь нет, то быстро сорвусь в депрессию. Большие проблемы начинаются с таких вот мелочей, с ментальной неряшливости.
