Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 77
«Боже мой! — внезапно осенило ее. — Да ведь он же действительно любит меня! По-настоящему, всем сердцем и всей душой. Как я могла быть настолько слепа, что до сих пор этого не поняла? Если бы это было не так, разве находился бы он сейчас здесь, со мной? Разве пытался бы вызвать Вульфа на дуэль, рискуя собственной жизнью?»
Она почувствовала, как ее сердце заполняет пронзительная радость. А вместе с ней — страх, доходящий до паники и отчаяния. Что если Владимир смертельно обиделся и не простит ее? Ведь она тогда умрет от горя! Потерять его — самого дорогого, надежного и близкого человека… Нет, только не это! Какая разница, что и с кем было у него в прошлом? Главное, что сейчас он с ней и любит только ее!
Полина сама не заметила, как начала всхлипывать, и осознала это лишь тогда, когда Владимир подошел к ней и осторожно обнял. Ее руки взметнулись ему на плечи, и он тут же крепко прижал ее к себе.
— Ну что ты, родная моя, что ты, — шептал он, успокаивающе лаская ее вздрагивающие плечи. — Ну прости ты меня, ради Бога!
— Это ты меня прости, — жалобно пробормотала Полина, вытирая слезы. — Честное слово, Владимир, я не знаю, что на меня нашло. Понимаешь, когда она рассказала мне об этом, мне… мне вдруг стало так больно! Мне было невыносимо думать, что ты мог любить другую женщину. Ты меня понимаешь? — Она взволнованно посмотрела ему в глаза.
— Понимаю, — протянул он, пристально всматриваясь в ее лицо. И, лукаво улыбнувшись, спросил: — Слушай, да уж не ревнуешь ли ты меня, а?
— Вот еще! — Полина сердито взглянула на него, а затем, смущенно рассмеявшись, призналась: — Ну, вообще-то, это правда. Только не смейся надо мной, хорошо?
— Ну что ты! — возразил он с мягкой усмешкой. — Как же я могу над тобой смеяться, когда ты чуть ли не впервые за все время сказала мне что-то приятное?
— Неужели? — удивилась Полина. — А мне казалось, что я уже давно говорю тебе только приятные вещи.
— Это не совсем так, — в глазах Владимира заплясали озорные огоньки. — Просто ты перестала говорить мне неприятные вещи. Вот тебе и кажется, что ты отпускаешь в мой адрес одни сладкие комплименты!
Полина рассмеялась, а затем задорно хлопнула Владимира по плечу.
— Слушай, но ведь я же так и не досказала, чем закончился наш разговор с Ленорой! Хочешь узнать?
— Ну еще бы!
— Мне надоело ее слушать, и я вышла из комнаты. А она все бежала за мной следом и продолжала говорить. И тогда я взяла и залепила ей целых две пощечины! А может, и три, не помню. А когда я остановилась, она позорно бежала с места побоища под громкий свист и улюлюканье толпы, то есть, сбежавшихся на ее вопли слуг.
Несколько секунд Владимир озадаченно молчал.
— Ну и ну! — наконец вымолвил он, усмехаясь и покачивая головой. — Любовь моя, да ты, оказывается, опасный человек! Я начинаю бояться чем-то тебе не угодить!
— Ты находишь, что я повела себя неприлично? — испуганно спросила Полина.
— Нет, — с нежной улыбкой возразил Владимир. — Я нахожу, что ты повела себя как смелая и отважная героиня рыцарских романов. А если говорить серьезно, то я уже давно пришел к выводу, что с подлецами и мошенниками не стоит вести себя благородно — все равно не оценят.
Взгляд Полины скользнул по не застеленной кровати.
— Послушай-ка, дорогой мой, — протянула она с легким недовольством, — а почему ты не предлагаешь мне заняться с тобой любовью? Ты что, совсем этого не хочешь?
— Что за вздор, конечно же, хочу! — возразил он. — Однако я боюсь навязываться и жду, когда ты предложишь мне это сама, как в прошлый раз.
— Ну и глупо! — возмущенно бросила Полина. И, примирительно чмокнув его в щеку, прошептала: — Давай займемся этим прямо сейчас!
К ее изумлению, Владимир колебался.
— Мне кажется, — проговорил он, — что сначала я должен внести некоторые поправки в рассказ Элеоноры. Я вовсе не был таким законченным идиотом, как она меня расписала. И я хочу немного оправдаться в твоих глазах…
— Нет, — решительно оборвала его Полина. — Ты расскажешь об этом позже. Потому что, — она очень серьезно посмотрела ему в глаза, — мне не нужно никаких оправданий, чтобы считать тебя самым лучшим и достойным мужчиной на свете…
Он нежно привлек ее к себе, и сердце Полины учащенно забилось. С ее губ сорвался беззаботно-счастливый смех, и она тотчас запрокинула голову, подставляя лицо под живительный водопад поцелуев. Ее пальцы торопливо расстегнули рубашку Владимира.
— Боже мой, — шептала она, прижимаясь к нему и самозабвенно целуя его лицо и шею, — как же я по тебе соскучилась! Никогда не думала, что буду так отчаянно желать близости мужчины…
Отстранившись, Владимир пристально посмотрел в ее затуманенные страстью глаза.
— Ты желаешь не близости мужчины, — произнес он слегка напряженно, — а моей близости. Скажи мне, что это так! Мне невыносимо думать, что я для тебя всего лишь…
— Я люблю тебя, — прошептала она. — Ты самый дорогой для меня человек на всем свете…
Смеясь от восторга, она бросилась в его объятия. Их губы соединились в долгом, опьяняюще-страстном поцелуе. Потом он мягко толкнул ее на кровать, в прохладную груду шелковых простыней.
18
Позже Владимир усадил Полину в кресло у окна, а сам устроился на подоконнике.
— Это случилось шесть с половиной лет назад, вскоре после того, как мы с Зоричем вернулись из-за границы, — начал он. — Шла зима, и на одном из веселых петербургских балов я и познакомился с Элеонорой. В то время ей было чуть больше двадцати, и она была замужем за пожилым князем Мосальским.
— Наверное, она была очень красивой, — вздохнула Полина.
— Ты лучше, — возразил Владимир, — в тебе больше жизни и огня. А Элеонора… напоминала прелестную фарфоровую статуэтку. Такая возвышенная, утонченная… Даже имя ее звучало поэтично — Ленора. В общем, я в нее влюбился. — Владимир саркастически усмехнулся. — Правда, поначалу я и не думал добиваться ее благосклонности: я прекрасно знал, что отец, которого я очень уважал, не одобрит моего романа с замужней женщиной. К тому же князь Мосальский считался его приятелем. Однако мы все-таки стали любовниками.
— Она тебя соблазнила?
— Грубо говоря, да. Но в то время мне и в голову такое не приходило. Все получилось как бы само собой. Сначала мы просто встречались на балах, танцевали, смеялись. Потом я начал сопровождать ее на музыкальные вечера, в театры… В этом не было ничего двусмысленного: ты и сама знаешь, что многие светские женщины имеют поклонников. Какое-то время я оставался для Элеоноры одним из многих обожателей… Но все изменилось.
Соскочив с подоконника, Владимир принялся ходить по комнате.
— Элеонора познакомила меня со своим братом. Барон Вульф уже тогда пользовался дурной репутацией в столичном свете, но я, разумеется, не придал этому значения: я был готов полюбить его уже за одно то, что он — брат обожаемой мною женщины. К тому же Элеонора попросила, чтобы я оказал ему покровительство… Мы подружились, Вульф стал бывать у нас дома. Этот пройдоха умудрился понравиться моему отцу, и тот пристроил его на выгодное место. Элеонора приехала меня благодарить… и весьма откровенно намекнула, что мое чувство взаимно. — По губам Владимира скользнула кривая усмешка. — И вдруг она куда-то пропала. Проходит неделя — а ее нигде нет! Я в смятении бросаюсь к Вульфу и застаю ее там: как говорится, в слезах, горе и крайнем отчаянии.
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 77
