Роланд сидел на диване позади своей будущей жены, дымя сигаретой и слушая охи и ахи своей половины и ее завистливых подружек. «Машинка для нарезки лапши! О, как восхитительно! Ролл, куколка, ты только посмотри!» На ней было открытое крохотное платье, которое запросто можно было спутать с ночной рубашкой, — розовое, с изумрудной пышной нижней юбкой.
Фрея взяла сверток из рук Джека и, изобразив самую дружелюбную улыбку из тех, на которые была способна, шагнула навстречу Тэш и протянула подарок. Не взглянув на открытку — сколько времени было убито на то, чтобы сочинить послание! — Тэш принялась рвать обертку.
— Боже, что это? — Она передала подарок Роланду. — Кстати, это дочь отца от его первой жены — той, что умерла. А этот великолепный парень — ее бойфренд, Джек. Так что руки прочь, девочки!
— Это картина… — как можно более непринужденно сообщила Фрея, — молодого художника, который, я думаю, станет великим.
Роланд смотрел на полотно, наклонив голову в одну сторону, потом в другую, глубокомысленно выпуская из ноздрей дым.
— Где тут верх, где низ?
Тэш захихикала и бросила взгляд на Фрею. Глаза ее горели как угли.
Фрея вымучила улыбку:
— Можешь забросить ее на чердак, если не нравится, но я все же советую тебе повесить ее на стену. Когда-нибудь она станет очень ценной.
— Да, верно. — Роланд нехотя поднялся с дивана, смачно и без всякой нужды чмокнув Фрею в щеку. — Спасибо, Фрея. Очень мило с твоей стороны. В любом случае хоть какое-то разнообразие, не все же тостеры получать. Не так ли, дорогая?
— А? Ты что-то сказал? О, смотри, что подарила нам Лулу! Кувшин в форме свиньи. Ну разве не прелесть?
Фрея стояла выпрямившись, натянуто улыбаясь, посреди разбросанной бумаги и горы подарков, чувствуя себя словно цапля среди воркующих голубей. Едва дождавшись, пока внимание публики переключится на другое, она, переглянувшись с Джеком, отступила к застекленной двери и удалилась на террасу. Стук ее каблуков гулко отдавался на каменном полу. Скворец, нежившийся в закатных лучах, испугался и улетел, вспорхнув со сложенной из пустых коробок колонны.
— Ну что ж, мне картина понравилась. Это портрет, не так ли?
— Конечно, даже ты это понял. Ну почему она такая злая?
— Она просто девушка, которая завтра выходит замуж. Это ее день.
— «Дочь отца от первой жены», — передразнивая Тэш, сказала Фрея. — Она даже не могла заставить себя произнести мое имя. Черт возьми, я так старалась сделать ей оригинальный подарок!
— Забудь, — сказал Джек. — Она, наверное, немного тебя ревнует. Ее папочка на самом деле твой отец, и она это знает. Ты выше ее, сообразительнее, и у тебя такой классный парень, как я. Кто бы на ее месте не позавидовал? Брось, пошли на праздник. — И он положил руку ей на плечо.
— Что ты делаешь? — Фрея дернула плечами.
Спокойные голубые глаза смотрели на нее сверху вниз.
— Играю свою роль, — сказал Джек без запинки. — Ты моя девушка. Забыла? Так ведут себя нормальные пары.
— Ах да. Все в порядке. — Фрея позволила себе расслабиться, прислонившись к его теплому плечу. По крайней мере Джек был высоким, и она смогла надеть туфли на каблуках.
Фрея давно слышала звуки музыки и гул голосов — вечеринка набирала обороты. Фрея огляделась. Кавалькада машин катила к дому по длинной аллее, распугивая овец. Небо начинало терять насыщенность цвета, зато облака переливались всеми теплыми цветами радуги — от оранжевого до темно-пурпурного. Рассеянный золотистый свет падал на траву, делая ее густо-зеленой, цвета шартреза. Народ шел к дому со всех сторон, стекаясь в один поток на тропинке, ведущей во двор, где была устроена вечеринка.
Среди гостей Фрея увидела дочь местного заводчика, которую приводили сюда, чтобы Фрее было с кем играть, когда она приезжала домой на каникулы. Вики, так ее звали, здорово прибавила в весе. Фрея встретилась с ней глазами, и Вики сразу узнала ее. Она подошла поздороваться с Фреей, держа за руку мужа Тоби (лысеющего толстяка средних лет, местного нотариуса). С чувством превосходства Фрея представила Джека (молодого, американца, писателя). Все четверо влились в праздничную толпу, по-дружески болтая. У Фреи поднялось настроение. Все, кажется, будет в порядке.
У входа во двор мальчишки и девчонки, приглашенные из деревни, держали подносы с напитками. Фрея взяла бокал с пуншем и пила его, оглядывая двор, пока Вики, Тоби и Джек о чем-то беседовали. Местность волшебным образом преобразилась. Двор, обычно захламленный, сверкал чистотой. В центре лужайки играл оркестр. Вдоль стены в мангалах горели угли — все было готово для того, чтобы испечь привезенную из деревни рыбу. Рядом с мангалами стояли столики, на них — миски с салатом, хлебом и сыром и полевые цветы в простых садовых ведерках — без претензий, но очень нарядно. Аннабел разговаривала с поваром, видимо, насчет рыбы, и Фрея, повинуясь внезапному импульсу, подошла к ней.
— Поздравляю, Аннабел. Выглядит все просто роскошно. Должно быть, ты трудилась как пчелка.
— О, я… — Аннабел растерялась от неожиданного комплимента. Она пригладила платье. — Хорошо, что ты приехала. Я бы хотела, чтобы ты бывала здесь чаще, Фрея. Честное слово.
Их взгляды встретились.
— Я попытаюсь, — сказала Фрея.
— И привози Джека. Он нам всем так понравился!
— В самом деле? — Фрея поискала глазами Джека, чтобы поделиться с ним этой шуткой, и увидела его рядом с Тоби. Поймав ее взгляд, он молча взмолился о пощаде, видимо, Тоби его насмерть заговорил.
Фрея поманила его, знаками давая понять, чтобы принес бокал и для Аннабел. Через минуту он уже был рядом.
— Пожалуйста, миссис Пенроуз, — сказал он, протягивая ей бокал. — Пейте до дна.
— О, зовите меня Аннабел. Я уже такая старая, что вам можно. — Она сделала большой глоток и удовлетворенно вздохнула. — Как раз то, что я хотела. Спасибо, мои дорогие. А теперь не сделаете ли мне одолжение и не проверите ли, чем заняты эти люди вон там? — Она указала в направлении ветхой постройки, образующей одну из внутренних сторон двора. — Тэш хотелось устроить караваки, так, кажется, эта штука называется, а у меня не хватило духу ей отказать. Но мне не нравится, что они протягивают провода. Электричество — это ведь опасно. Не хотелось бы, чтобы они спалили дом после того, как он столько веков простоял. Было бы жаль, не правда ли?
Джек и Фрея едва не прыснули со смеху, но сохранили серьезное выражение лица.
— Как я люблю эту британскую сдержанность! Ей «было бы жаль», если бы сгорел замок, простоявший пять веков! — воскликнул Джек, когда они вошли в дом.
— «Караваки»! — хохотала Фрея. — Звучит как название японской машины.
Она обвела взглядом зал с высоким потолком, шахматным полом, потрескавшимися и сломанными панелями и запахом плесени. На Рождество здесь устраивались представления для всей деревни, покуда крыша не стала очень уж сильно протекать. Здесь она училась кататься на роликах, спотыкаясь о неровные плиты, и до упаду играла с Вики в настольный теннис, когда шел дождь. И здесь Аннабел сотворила чудо. На столах, покрытых розовыми бумажными скатертями, стояли цветы. Перед импровизированной сценой оставалось свободное пространство — танцплощадка, а над ней с потолочных балок свисали надувные шары — розовые и серебристые, с надписями «Наташа» и «Роланд». На сцене — самодельном помосте — двое мужчин проверяли микрофоны и установку для караоке. Фрея следом за Джеком подошла к сцене и, пока Джек беседовал с мужчинами о предохранителях и амперах, с интересом изучала машину. К ней подошел весьма самодовольного вида молодой человек в пиджаке из блестящей ткани, представился Рокки и спросил, что она хотела бы спеть.
