Комната была роскошной. В таких апартаментах Мэгги еще не приходилось останавливаться, хотя по работе она частенько переезжала с места на место. С другой стороны, она обычно путешествовала на средства телестудии, а там умели считать деньги, поэтому корреспонденты проводили ночи преимущественно в мотелях.
Кровать со всех сторон была окружена зеркалами — зеркала были даже на потолке. Впрочем, Мэгги не сомневалась, что спальня в пятизвездочном отеле будет роскошной, и ожидала увидеть нечто подобное. Сюрпризом для нее явилось другое — опоясывающая номер снаружи терраса, позволявшая в любой момент выходить на воздух и любоваться красивейшим в мире закатом.
Приятными открытиями для нее стали также персональный бар в гостиной, огромный, облицованный кафелем камин и гигантская ванна, просторнее которой ей еще не приходилось видеть. А создающих комфорт мелочей было просто не сосчитать: к ним можно было причислить такие изыски, как джакузи, отдельные душевые, подогретые полотенца, шелковые халаты с монограммой отеля на груди и многое, многое другое.
— Изумительно! — воскликнула она, оглядывая великолепие застеленного пушистым белым ковром номера. — В таких местах молодожены из высшего общества проводят медовый месяц?
Майк, не спуская с нее глаз, кивнул.
— Как хорошо, что мы не встретились и не поженились десять лет назад!
— Это почему же?
— Потому что десять лет назад я ничего бы этого не оценила.
— Возможно, но через десять лет мы могли бы снова приехать сюда, чтобы провести здесь второй медовый месяц.
Мэгги залилась счастливым смехом.
— Я люблю тебя.
— Между прочим, я подсчитываю, сколько раз ты сказала мне эти слова.
— Намекаешь, что хотел бы слышать их почаще?
Майк с готовностью кивнул.
— А тебе не наскучит?
Вместо ответа Майк одарил ее пламенным взглядом и начал раздеваться.
— Может быть, выпьем сначала по бокалу вина?
— Неплохая идея. Но почему ты спросила об этом сейчас?
— Потому что ты уже начал раздеваться.
— Правда? А я и не заметил.
— Думаю, если бы разделась я, ты бы заметил.
— Вряд ли.
— Не верю.
Между тем Майк натянул на себя один из лежавших на постели шелковых халатов и, не завязывая его, направился к бару.
— Не веришь? — повторил он, не оборачиваясь. — Попробуй снять одежду, и ты убедишься, что я не солгал. — Открыв стеклянную дверцу бара, он спросил: — Что будешь пить?
— И ты даже не попытаешься меня соблазнить? — обиженно протянула Мэгги.
— У меня этого и в мыслях нет, — заверил Майк, хотя его глаза стали уже совсем темными, даже черными, как угольки.
— Налей мне белого вина, — попросила Мэгги, задергивая шторы.
— Зачем ты это делаешь? Нас здесь никто не увидит.
— А пилоты?
Майк расхохотался и начал разливать напитки. Делал он это очень медленно, поскольку больше следил за тем, как облачалась в свой шелковый халат Мэгги. Она тоже не стала завязывать пояс и направилась к Майку в оправе развевающегося шелка, который больше открывал, чем скрывал.
Взяв у него бокал с вином, она уселась на высокий стул у бара и принялась потягивать холодную терпкую жидкость, не сводя с него глаз.
Майк провел рукой по отворотам ее халата и накрыл ладонью одну грудь.
— Надеюсь, ты не станешь меня соблазнять?
— Ты ведь только что утверждал, что ничего не замечаешь.
— Ничего — это слишком сильно сказано.
— То есть в некоторых случаях твоя выдержка дает сбои?
Майк рассмеялся:
— Выдержка у меня что надо. Если я спрячусь от тебя за стенкой, она меня не подведет.
— Ты что же, так и будешь всю ночь стоять? — поинтересовалась Мэгги.
Майк подошел к ней и распахнул халат.
— Видишь, в чем загвоздка? Я бы, конечно, проявил выдержку и был бы холоден как лед, только вот он мешает. Ведет себя, понимаешь, как ему вздумается. Иногда мне кажется, что он обладает собственным разумом и зрением.
Мэгги устремила взгляд на некий предмет, на своеволие которого ссылался Майк.
— Ты называешь его «он»?
— Если бы кто-то назвал его «она», я бы очень удивился.
— Интересно, о чем он сейчас думает?
— А то, о чем думаю я, тебя уже не интересует? Давай не будем его пока ни о чем спрашивать. Знаю я, чем эти интервью заканчиваются.
Мэгги ухмыльнулась:
— Хорошо. Чего бы в таком случае хотел ты?
— Может, нам окунуться?
— Точно, я совсем забыла, что в нашем номере есть еще и бассейн.
Они пошли в комнату с бассейном, зажгли свет и, скинув халаты, бросились в воду.
— И тебя это зрелище нисколько не взволновало?
— Понимаешь, детка, когда видишь такое количество трясущихся грудей, это поначалу вызывает некоторый интерес, но потом к этому просто-напросто привыкаешь.
— Стало быть, когда часто смотришь стриптиз, женщина перестает быть загадкой?
Майк ухмыльнулся и, открыв дверь, пропустил жену в спальню.
— Если бы в стриптиз-шоу принимала участие ты, клянусь, я бы глаз с тебя не сводил.
— Ты бы хотел, чтобы я выступала в стриптиз-шоу?
— Нет, но отчего бы не посмотреть семейный стриптиз — так сказать, домашний?
— Забудь об этом! Я сейчас такая пьяная, что если начну танцевать, то или разобью здесь что-нибудь, или упаду и разобьюсь сама!
Мэгги скинула туфли и с размаху бросилась на необъятную постель. Майк взял ее лицо в ладони и наклонился к ней.
— Ты счастлива?
Мэгги кивнула:
— Больше, чем могла себе представить.
— Знаешь, о чем я подумал?.. Так странно получается… Выходит, если бы не Генри Коллинз, мы бы с тобой никогда не встретились?
— Хочешь сказать, что мы у него в долгу?
Майк помрачнел.
— Да, мы ему кое-что задолжали. Надеюсь, что в ближайшее время суд заплатит ему по нашим счетам сполна…
— Майк, ты веришь в судьбу?
— Думаешь, мы встретились бы в любом случае?
— Мы никогда этого не узнаем.
— Ну и пусть. Главное, мы все-таки встретились, а при каких обстоятельствах — не столь уж и важно.
Генри провел в постели две недели и понял, что с него хватит. Целых четырнадцать дней он созерцал только стены больничной палаты, да еще врачей и сестер. Хотя эти люди пичкали его всевозможными лекарствами и даже ухаживали за ним, Генри знал, что им по большому счету наплевать, выживет он или сдохнет. Какой нормальный человек в состоянии вынести такое к себе отношение?
