Музыка грянула снова. Дэниел дернулся от дверей, прижался к стене и начал двигаться в сторону, пытаясь увеличить расстояние между нами, а я, чтобы до него добраться, карабкалась на стулья, столы, отбрасывая в сторону одежду и расталкивая моделей. Но тут путь ему преградила груда ящиков из-под аппаратуры, поэтому ему пришлось развернуться и двигаться в мою сторону. Я наступала, очень надеясь, что при нем нет оружия, и одновременно убеждая себя, что, если бы было, он бы уже им воспользовался.
Он оказался загнанным в угол. Я не знала, что теперь с ним делать, но деться ему уже было некуда — спиной он уперся в подиум.
— Дэниел, твой пистолет прошел экспертизу. Ты попался, — сказала я, надеясь, что так он быстрее поймет бесперспективность своих попыток сбежать.
— Это ее пистолет. — Он показал на стоявшую позади меня Линдси. Я знала, что она где-то рядом, но не рискнула посмотреть, где именно, чтобы не выпускать из поля зрения Дэниела.
— Дэниел! — снова закричала она.
— Заткнись! — громко огрызнулся он.
В это время я бросилась на него, но он дернулся в сторону, и я, не рассчитав, шлепнулась на пол, а он вскочил на подиум. Не обращая внимания на боль от ушибов, я встала на ноги, сбросила туфли и вскарабкалась на подиум вслед за ним. Увернувшись от распорядителя, я последовала за Дэниелом в светящееся пространство зала.
— Молли! — услыхала я откуда-то снизу возглас Трисии, но свет ослепил меня так, что я ничего не различала вокруг.
Моргая и щурясь, я разглядела впереди Дэниела, который спиной вперед двигался по подиуму, прикидывая, куда кинуться. Люди вскакивали с мест, звали на помощь. Эмиль просил всех сохранять спокойствие, но это лишь приводило гостей в еще большее возбуждение. Я чувствовала, как по всему залу вспыхивают язычки паники.
Дэниел вдруг резко наклонился, выхватил из рук официанта штопор, подтащил к себе модель, стоявшую на подиуме, и приставил острый конец к ее горлу. Это была Эйлин. Она зыркнула на меня гневно: ее ярость оказалась куда сильнее испуга.
— Все из-за тебя, Форрестер!
Дэниел зажал ей рот рукой, и у нее хватило ума не оказывать ему сопротивления.
— Дэниел, отпусти ее, пожалуйста, — взмолилась я, но он замотал головой.
— Дэниел, прошу тебя, — обратилась к нему Линдси, стоявшая теперь рядом со мной. Я быстро взглянула на нее, но все ее внимание было приковано к мужу. Она больше не пыталась убрать меня с дороги — теперь она хотела помочь мне его обезвредить.
Он снова замотал головой, на этот раз с особым ожесточением.
— А ведь это должно было сработать, — выпалил он.
— Да, родной, должно, — сказала она с горечью в голосе.
— Я не хотел его убивать.
Публика отозвалась общим вздохом и зашевелилась. По крайней мере, половина присутствующих извлекала мобильные телефоны, чтобы запечатлеть то, что произойдет дальше.
А произошло следующее. Эйлин, возмущенная тем, что ей не дают двигаться да еще испортили ее звездный час, изо всех сил укусила Дэниела за палец. Он завопил от боли и размахнулся штопором, как ножом, чтобы отомстить за нанесенное увечье. Совершенно инстинктивно, а вовсе не из любви к Эйлин я снова прибегла к своей тактике и бросилась на него; на этот раз полет прошел чуть успешнее. Я говорю «чуть», потому что сумела оторвать Дэниела от Эйлин и выбить из его рук штопор, но в прыжке зацепила и Эйлин, и мы втроем упали с подиума на пол, в результате чего у Эйлин оказалась сломана рука, а Дэниел вывихнул колено. При этом я не пострадала физически, получив разве что удар по самолюбию, карьере и личной жизни.
Конечно, хочется, чтобы тебя считали сногсшибательной штучкой, но не в таком же прямом смысле.
20
Когда-то я полагала, что во имя любви сделала бы что угодно: покорила бы горную вершину, написала поэму, отказалась от трона. Позже я узнала, на какие жертвы ради нее идут некоторые: увеличивают грудь, разрушают семьи, совершают убийства. Поэтому (хотя о себе мне нравится думать как об истинно романтической натуре) я для себя решила, что моя готовность к самопожертвованию в этой области, вероятно, находится где-то между нанесением на тело татуировки и приобретением абонемента в спортзал. Оставляю за другими право на более кардинальные меры, а сама постараюсь как следует во всем этом разбираться и подводить итоги, учась на чужих ошибках.
Через два дня после гала-представления, все еще пытаясь оправиться от синяков на теле и впечатлений от удара по самолюбию, я решила, что пора кое в чем разобраться и подвести кое-какие итоги. Но Кайл не захотел: у него, оказывается, был собственный план, который он намеревался воплотить в жизнь. Я не смогла его отговорить, потому что он, пожалуй, единственный человек на земле, который отличается большим, чем у меня, упрямством.
Даже когда мы с Дэниелом и Эйлин свалились с подиума, гости, наконец переставшие снимать происходящее на мобильные телефоны, продолжали названивать в полицию и службу спасения. Одетый во фрак Донован появился буквально за несколько минут до того, как место происшествия наводнили наряды полиции. Он полагал, что это будет эффектное опоздание, потому что пришел с новостями, которые как громом должны были поразить всех нас: найденный мной пистолет зарегистрирован на имя секретаря Дэниела, которая за неделю до убийства заявила, что его украли. Донован вошел в зал в ту минуту, когда богатые и знаменитые поспешно направлялись к выходу, а приведенный в чувство, но все еще нетвердо стоявший на ногах Кайл защелкивал наручники на руках Дэниела.
Впрочем, Дэниел при всем желании не смог бы двинуться с места, по крайней мере пока ему не вправят колено. В ожидании машины скорой помощи Кайл и Донован кратко переговорили с Дэниелом, зачитав ему права. Трисия и Кэссиди помогли мне подняться с пола и усадили за стол, где тихо и безутешно плакала Линдси. Эмиль, подхватив на руки Эйлин, отнес ее к другому столу, где остальные приглашенные сотрудники «Цайтгайст» бросились ее утешать.
— Это я во всем виновата, — сквозь рыдания, заикаясь, проговорила Линдси, когда подруги усаживали меня на соседний стул.
Кэссиди втянула воздух сквозь зубы.
— У вас, уважаемая, есть право требовать адвоката, причем на вашем месте я бы этим правом непременно воспользовалась.
— К тому же вы не убивали Гарта — в чем ваша вина? — сказала я, не обращая внимания на предостерегающий взгляд Кэссиди.
— Нет, не убивала. Это сделал Дэниел, — подтвердила Линдси.
— Детектив! — крикнула Трисия Доновану.
Мы все ждали продолжения, не желая на нее давить, чтобы она не замолчала совсем.
— Дэниел убил Гарта, потому что Гарт ни за что не соглашался со мной переспать, — сказала она, как будто говорила о чем-то само собой разумеющемся. Ее заявление повергло всех в шок.
— Вы не могли бы повторить, а то я что-то не очень поняла, — попросила я, а Трисия и Кэссиди так надавили мне на плечи, что я думала, у меня останутся синяки, зато навсегда исправится осанка.
